История. История России. 11 класс. Углублённый уровень. Часть 1

Чтобы стимулировать производительность труда, вводилась сдельная его оплата, напрямую зависевшая от выработки. В Донбассе забойщик Алексей Стаханов за одну смену превысил норму добычи угля в 14,5 раза. Так было положено начало «стахановскому движению», в основу которого легло новаторское отношение к организации труда и его нормированию.

Свои «стахановцы» появились почти в каждой отрасли производства: кузнец А. Бусыгин, сталевар М. Мазай, машинист П. Кривонос, ткачихи Е. и М. Виноградовы и др. Однако и это не помогло. По итогам второй пятилетки из 46 важнейших показателей план был выполнен только по 10.

Но и сделанное впечатляло – появились новые отрасли промышленности и технологии: современное машиностроение, специальные сплавы, синтетический каучук; возросло производство вооружений; прекратился ввоз сельскохозяйственных машин, хлопка, чёрных металлов. К 1935 г. по сравнению с 1913 г. добыча угля возросла более чем в 3 раза, производство стали и проката – почти в 2 раза, электроэнергии – более чем в 20 раз. Ценой неимоверных усилий трудящихся закладывались основы индустриальной мощи СССР.

Трагедия коллективизации. В 1929 г. пленум ЦК поставил задачу проведения сплошной коллективизации. Навязанные деревне преобразо-вания форм собственности Сталин назвал «революцией сверху». Уже к концу года были отменены законы об аренде земли и найме рабочей силы, снят запрет на конфискацию у кулаков скота, машин и другого инвентаря в пользу коллективных хозяйств (колхозов). Начался процесс ликвидации кулачества как класса.

Стаханов Алексей Григорьевич (1905/1906 – 1977)

«Единогласно». Голосование о вступлении в колхоз. 1927 г.

Шёл этот процесс непросто. Официально зажиточные хозяйства в 1929 г. составляли всего 3 % от общего числа хозяйств, а число раскулаченных достигло 15 %. Чрезвычайные «тройки», которые создавались «для борьбы с держателями хлеба и его частными перекупщиками» и решения которых являлись обязательными для всех советских и правоохранительных органов, могли объявить кулаком любого «справного» мужика. В этом случае имущество его конфисковывалось, а сам он с семьей отправлялся спецпереселенцем на принудительные работы. Тех, кто сопротивлялся, ждал ГУЛАГ – огромная, по словам А. И. Солженицына, «географией разодранная в архипелаг, но психологией скованная в континент» территория, названная так по руководившему ею Главному управлению лагерей.

Губернские партийные организации вели негласное соревнование между собой, кто больше создаст коллективных хозяйств. К концу 30-х гг. в колхозах оказалось 96,9 % крестьянских хозяйств.

При введении паспортной системы в конце 1932 г. было решено крестьянам паспортов не выдавать. В отличие от прочих граждан, получавших паспорта с 16 лет, колхозники учитывались по спискам, которые составляли сельские Советы. Без их разрешения никто никуда выезжать не мог. Крестьяне лишились возможности свободно передвигаться и оказались прикреплены к колхозам. Такое положение существовало до начала 60-х гг.

Сами колхозы практически утратили самостоятельность. Им «спускались» указания, когда и что сеять. Они должны были в обязательном порядке сдавать бо́льшую часть продукции государству по низким ценам. После расчётов с МТС, которые брали за обработку полей натуральную оплату, в колхозах мало что оставалось и колхозники нередко довольствовались лишь отмеченным в трудовой книжке трудоднем, т. е. отметкой о выходе на работу.

В 1932 – 1933 гг. Украину, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан и другие зерновые районы страны охватил массовый голод. Он стал следствием серьёзных просчётов руководства в аграрной политике. Поражённые голодом регионы оцеплялись воинскими частями. О нём не писали в газетах, не было создано ни одной государственной или общественной организации для помощи пострадавшим. Миллионы людей пухли от голода, сотнями тысяч умирали, в то время как в остальной части страны действовала карточная система, а партийные, хозяйственные и другие руководители снабжались через закрытые распределители. За несколько колосков, сорванных с колхозного поля, по закону от 7 августа 1932 г. ждало наказание «за хищение социалистической собственности». Сталин считал этот закон «основой революционной законности», а в народе его называли «закон семь-восемь» (7 августа) или о «пяти колосках». По этому же закону за хищение колхозного и кооперативного имущества полагался расстрел.