История итальянцев

После отставки Раттацци и краткого пребывания на посту премьера Фарини, новый председатель Совета министров Марко Минигетти поспешил покончить с политикой и личными инициативами Виктора Эммануила II, которые сыграли далеко не второстепенную роль во время тяжелых дней сражения при Аспромонте, и стал искать решение «римского вопроса» путем переговоров с Францией. В сентябре 1864 г. была заключена конвенция, на основе которой Франция обязывалась в течение двух лет вывести свои войска из Рима, а Италия — гарантировать Папской области защиту от внешних нападений. Дополнительный протокол устанавливал, что столица Итальянского королевства должна быть перенесена из Турина во Флоренцию. Речь шла, однако, о промежуточном, временном решении: было ясно, что правительство страны рассматривало перенос столицы во Флоренцию как этап в походе на Рим и что «римский вопрос» был далеко не закрыт, а лишь отложен. Два месяца спустя после заключения сентябрьской конвенции вновь вернуться к этому вопросу и показать, какие осложнения в мире он может вызвать, вынудила публикация энциклики «Силлабус» (Sillabus), самого настоящего манифеста об объявлении войны либерализму и предвестника того самого догмата о непогрешимостями пап, который будет провозглашен на Ватиканском соборе 1869 г. Итальянское правительство ощутило, что помимо легитимистской Европы существовала Европа светская и антиклерикальная, не говоря уже о католической общественности, тоже либеральной. Антиклерикальная волна в Италии была очень сильна и привела в 1866 г., в частности, к тому, что парламент принял ряд важных мер явно выраженного светского характера (ликвидация многих религиозных орденов, передача в казну их собственности, обязательность гражданского брака, обязательность военной службы для семинаристов), а в 1867 г. — к повторению попытки гарибальдийцев при Аспромонте. На этот раз председателем Совета министров был снова Урбано Раттацци, который, надеясь на то, что римляне восстанут, разрешил, более того — поощрял подготовку, проводимую Гарибальди. Однако премьер еще раз натолкнулся на решительное противодействие со стороны Франции, вновь направившей в Рим войска, которые были выведены оттуда согласно условиям упомянутой конвенции 1864 г. Третьего ноября, всеми оставленные, гарибальдийцы потерпели поражение от французских войск при Ментане[366]. «Римский вопрос» возвращался к своему началу, и итальянское правительство, с одной стороны, подталкиваемое демократическим общественным мнением, возмущенным случившимся при Ментане и вынудившим Раттацци уйти в отставку, а с другой — сдерживаемое Францией и европейским легитимизмом, оказалось в настоящем тупике. Выйти из этого положения ему помогло неожиданное событие, которое было невозможно предвидеть, а именно Франкопрусская война (1870–1871) и катастрофа при Седане[367]. Две недели спустя после поражения французов, 20 сентября 1870 г., итальянские войска вступили в Рим через пролом в стене на Порта Пиа. Как в свое время сражение при Садове отдало Италии Венецию, так теперь битва при Седане возвратила ей ее столицу.

Оставляя в стороне довольно удачный способ достижения поставленной цели, следует отметить, что «правая» упорно продолжала присоединение Рима к родине, несмотря на неуверенность и ошибки, и еще раз Гарибальди и демократы из Партии действия были вынуждены смириться, видя, как их требования осуществляются их же противниками. Рим не только стал итальянским, но это произошло без переговоров со светскими властями, за счет применения силы. Через год после провозглашения догмата о непогрешимости пап ex cathedra[368], пролом на Порта Пиа становится символом победы европейского либерализма и демократии и придает историческим событиям эпохи Рисорджименто отпечаток универсальности.