История Италии. Том II

В первых числах августа в Италию приехала делегация Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, командированная последним по решению I Всероссийского съезда Советов в Англию, Францию и Италию для переговоров об участии социалистов этих стран в Стокгольмской конференции. Делегация — два меньшевика, один бундовец и один эсер — пользовалась покровительством Временного правительства. Итальянские власти разрешили ей поэтому въезд в Италию и смотрели сквозь пальцы на организованную ИСП поездку делегатов по стране и на созываемые в их честь итальянскими социалистами грандиозные митинги. Власти надеялись при этом на «умеренность и благоразумие» меньшевиков, но митинги приняли грозный для властей характер.

«Мы пересекли весь полуостров от Рима до Бардонеккио, — писал позднее Серрати, сопровождавший делегатов в их поездке по Италии, — под несмолкающие крики: «Да здравствует Ленин! Долой войну!» Единый цвет этих бушующих дней был красный цвет. Рим, Флоренция, Болонья, Равенна, Милан, Новара, Турин приняли представителей русских Советов, как посланцев мира»[739].

Плохо разбираясь в борьбе партий в далекой стране, итальянские рабочие не думали возгласом «Evviva Lenin!» оскорбить своих гостей, в которых они видели прежде всего посланцев русских Советов. Но мир был самым горячим их желанием, а Ленин — вождем тех, кто зовет за мир бороться. Как проникло это представление о В. И. Ленине в толщу итальянских народных масс уже летом 1917 г., до Октябрьского переворота в России? Нельзя полностью объяснить это выступлениями «Аванти!» и других органов левой социалистической прессы. Как ни парадоксально, но росту популярности В. И. Ленина в Италии немало способствовала клевета, возводимая на него буржуазной прессой. «Мы не знали их (В. И. Ленина и большевиков. — К. К.) доктрины и идеологии, — писал о себе и о своих товарищах туринских рабочих Марио Монтаньяна, — но мы были с ними потому, что они выступали против продолжения войны, и, возможно, потому, что на них нападали, их оскорбляли все поджигатели войны, все буржуа Италии»[740].

Меньшевики были растеряны. Руководитель делегации Гольденберг рассказывал впоследствии корреспонденту «Арбейтер Цейтунг», что уже с первых дней поездки по стране его не покидало ощущение, что «стремление к миру достигло в Италии наивысшей степени… Каждое слово о русской революции электризовало массы. — говорил он о митинге во Флоренции. — Энтузиазм был такой, как в первые революционные дни в России». Ораторы требовали прекратить войну, и Гольденбергу «пришлось заявить, что сепаратный мир для России невозможен». «Я счел себя обязанным, — признался разоткровенничавшийся меньшевик, — предостеречь рабочих от восстания»[741]. Он предупреждал рабочих против восстания и в Милане, и в других городах Италии, и особенно в Турине. Этот город, превратившийся за годы войны в крупнейший промышленный центр страны, уже с весны 1917 г. жил в атмосфере кануна восстания, в напряженном ожидании какого-то слова, лозунга, события, которые послужат сигналом к началу открытой вооруженной борьбы за мир. Антивоенные манифестации следовали здесь одна за другой, и префект Турина еще в мае 1917 г. просил объявить город на военном положении (что тогда сделано не было). Митинг в честь «делегатов русских советов» принял здесь особенно грандиозный характер. В нем участвовали тысячи (по некоторым данным — десятки тысяч) человек. Речи, произносимые в Турине были особенно горячи. Ораторы звали сделать, как в России, и возглас «Evviva Lenin!» вырывался из тысяч грудей, гремел не переставая.

Антивоенное восстание туринского пролетариата

После этого митинга атмосфера в Турине накалилась до предела. 22 августа, когда в булочных рабочих кварталов вовсе не оказалось хлеба (его остро не хватало в Турине уже с конца июля), в городе вспыхнули голодные волнения, которые в тот же день переросли во всеобщую забастовку и в тот же вечер — в антивоенное восстание туринского пролетариата. К этому моменту хлеб, спешно испеченный из муки, отпущенной военным командованием, уже поступил в продажу. Но остановить события это не могло. Голод послужил для туринских рабочих лишь толчком, лишь поводом для начала борьбы. Утром 23 августа рабочие предместья Турина уже были опоясаны баррикадами. На баррикадах слышались возгласы: «Долой войну! Да здравствует Ленин!»