История из Касабланки

В ту ночь мы с Томом ворвались в больницу – пара отчаянно взволнованных родителей. День спустя мы очень медленно вышли из той же двери – опустошенные и сломленные, без нашей малышки. Это была самая длинная и тяжелая прогулка, которую я когда-либо совершала. Мое сердце казалось таким же пустым, как и мои руки без нее. А потом, в то самое время, когда мы больше всего нуждались в утешении, нас с Томом разделила непреодолимая дистанция нашего горя. Каждый из нас погрузился в свой собственный мир, пока мы изо всех сил пытались продолжать жить без нее.

Я рассказываю Жози, что шитье одеяла стало моим способом превратить одежду Грейс во что-то другое. Потому что я никак не могла ее выбросить, даже не могла отдать ее и представлять, что ее носит другой ребенок. И все же я понимала, что Грейс-то тоже ее больше не наденет, а я не могу всю оставшуюся жизнь таскать с собой аккуратно сложенные стопки детских вещей из одного дома в другой.

Сшивание узора «Древа Жизни» стало для меня символом надежды. Изготовление одеяла помогло мне пережить здесь самые мрачные моменты. Это также был мой способ попытаться примириться с ощущением конца – способ собрать осколки разбитой жизни и склеить их снова. Я знаю, что жизнь никогда не будет прежней после потери Грейс, и творчество стало способом показать, что, возможно, я смогу превратить боль и горе во что-то другое, во что-то новое и прекрасное – подобное одеялу из лоскутов ткани.

Я пообещала себе, что, как только закончу шить одеяло, буду готова взглянуть правде в глаза. И в каком-то смысле оказалась права. И вот я говорю все это единственному человеку, который, как мне кажется, способен меня понять.

Я не плачу, когда рассказываю все это Жози. Но при этом хорошо чувствую, какое же это облегчение – говорить свою правду тому, кто понимает! Понимает, что сердце может быть таким же пустым, как пустыня Сахара, и все же каким-то немыслимым образом продолжать биться. Я ломаюсь только потом, когда она притягивает меня в свои объятия и позволяет мне рыдать в складках ее шали, нежно укачивая меня, точно так же, как я когда-то укачивала Грейс, напевая ей старую как мир колыбельную.

Зои – 2010

Том соглашается отвезти нас на пляж. Мы забираем Жози, и я настаиваю, чтобы она села впереди рядом с ним. Сначала они вежливо беседуют о погоде, и она задает ему несколько вопросов о его работе в порту. Но вполне очевидно, что между ними мгновенно установилось взаимопонимание. Я рассказала мужу ее историю, и он нашел ее впечатляющей. Пока мы едем по грязным улицам, он расспрашивает Жози о городе в годы войны, и она указывает на прекрасные детали величественных старых зданий, едва различимые под современным налетом безвкусицы, который скрывает их в наши дни. Я надеюсь, что у него будет еще много возможностей поговорить с этой женщиной. Я вижу, как сильно он ее уважает, и знаю, что ее деликатная мудрость поможет ему так же, как помогла мне.

Я сижу сзади, слушаю их вполуха, погруженная в собственные мысли. Когда мы проезжаем мимо входа в гавань, я представляю, как это было в тот день, когда напали американцы. Я вижу пламя и слышу оглушительные взрывы на пораженных снарядами кораблях, вижу, как «Эсперанса» тонет, увлекая в пучину сотни беженцев. Перед моим мысленным взором – хрупкая фигурка девушки, сброшенной с палубы в море, и мальчик, без колебаний прыгающий с причала, чтобы спасти ее.

Разрушение гавани и разрушение моего брака, кажется, сливаются воедино. И все же Жози показала мне, что даже когда запутанная паутина любви, потерь и горя становится невыносимой, все еще можно продолжать жить.

Во время одной из наших прогулок в парке Мердок, куда мы иногда любим ходить, чтобы пройтись по пальмовым аллеям и посидеть на скамейке между соснами, я спросила Жози, как она нашла в себе силы двигаться дальше, так много выстрадав и так много потеряв. Она пристально посмотрела на меня своими глазами цвета морской волны и немного подумала, прежде чем ответить:

– Знаешь, я привыкла думать о себе как о крошечной капле в океане жизни. Но затем пришла к пониманию, что я не капля в океане, а целый океан в одной крошечной капле… На твой вопрос нет ответа, Зои. От некоторых вещей невозможно убежать – вместо этого следует найти способ жить с ними. Секрет в том, чтобы открыть свое сердце, даже если оно разбито. Потому что именно тогда ты обнаруживаешь, что у тебя есть способность вместить все: боль и любовь, тьму и свет. Совсем как океан. Найти в себе силы для этого может оказаться непростой задачей, и на это требуется время. Но в конце концов именно принятие правды сделает тебя свободным.