История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

Скоро всю Францию охватили гражданские волнения. С тех пор как английский флот получил видимый перевес над французским, все умы захватила мысль решить морское соперничество двух наций организацией захвата. Еще Людовик XVI и Директория вели приготовления к высадке на английские берега. Почти все департаменты и главные города, каждый по своим средствам, предложили правительству плоскодонные суда, корветы, фрегаты, даже линейные корабли. Впервые возникла такая патриотическая мысль в департаменте Луаре: он собрал 300 тысяч франков на постройку и вооружение тридцатипушечного фрегата. Его примеру последовали все коммуны, департаменты, даже корпорации. Парижские мэры открыли в своих округах подписки, и подписные листы вскоре заполнились множеством имен. Небольшие городки присылали простые плоскодонные суда, города более крупные обязывались поставлять фрегаты и линейные корабли. Пожертвования главных городов происходили независимо от департаментских: например, хотя Бордо пожертвовал 80-пушечный корабль, департамент Жиронды тем не менее собрал по подписке 1 600 000 франков на судостроительные расходы. Иные департаменты вносили свои пожертвования местными товарами, необходимыми флоту: Кот-д’Ор принес в дар государству сто пушек большого калибра, а департамент Ло и Гаронны решил прибавить по пять сантимов к своим прямым налогам с тем, чтобы употребить эту сумму на закупку местной парусины. Итальянская республика предложила Первому консулу 4 миллиона миланских ливров на постройку двух фрегатов — «Президент» и «Итальянская республика» — и двенадцати канонерских лодок с именами двенадцати итальянских департаментов.

В совокупности с ценой Луизианы, простиравшейся до 60 миллионов, с разными вспоможениями от союзников, с увеличением дохода от налогов подобные пожертвования избавляли правительство от необходимости прибегать к убыточному и тогда почти невозможному источнику — к государственным займам.

Французские порты, по недостатку верфей, леса и рабочих, не успели бы окончить за несколько месяцев постройку полутора или двух тысяч судов, а постройка их по всей Франции устраняла затруднения. Берега Жиронды, Луары, Сены, Соммы, Уаза, Шельды, Мааса, Рейна покрылись импровизированными верфями. Местные работники, трудясь под присмотром флотских подмастерьев, возводили эти странные постройки, которые сначала удивляли народ, иногда подавая повод к насмешкам, но тем не менее вскоре не на шутку встревожили Англию.

Первой заботой, предстоявшей по случаю новой войны с Англией, стало собрать французский флот, рассеянный по Антильским островам и занятый приведением колоний под власть метрополии. Этим и озаботился прежде всего Первый консул. Он поспешил отозвать французские эскадры, приказав им оставить на Мартинике,

26 Консульство

Сан-Доминго и в Гваделупе сколько удастся людей, снарядов и груза. В Америке решили оставить одни фрегаты и легкие суда. Но не следовало обольщаться ложными надеждами: война с Англией не могла лишить Францию мелких Антильских островов, Гваделупы и Мартиники, зато должна была похитить драгоценнейший из всех островов, для сохранения которого они пожертвовали целой армией, а именно Сан-Доминго.

Мы видели, как в результате искусных операций и довольно значительной потери людей генерал Леклерк овладел колонией, а Туссен-Лувертюр удалился в свой приют в Эннери, ожидая жаркого августа и в связи с этим прекращения владычества европейцев на Гаити. Он не ошибался в своих предсказаниях, рассчитывая на победу американского климата над европейскими войсками, но самому ему не суждено было порадоваться за эту победу: его ждала гибель в ненастном климате Европы. Печальный результат столкновения рас, ожесточенно споривших из-за обладания экваториальными странами!..

Едва армия начала утверждаться на острове, как бич, обычный для этих стран, но на этот раз убийственнее, чем когда-нибудь, поразил благородных французских воинов, перевезенных на Антильские острова. Климат ли, по неведомой воле Провидения, оказался в этот год губительнее обыкновенного, или действовал он сильнее на изнуренных солдат, только смерть свирепствовала на острове с ужасающей жестокостью. Двадцать генералов погибли почти единовременно, офицеры и солдаты умирали тысячами. Особенно быстро болезнь поражала новоприбывших в самую минуту высадки на берег: за два месяца погибли по меньшей мере 15 тысяч человек. Армия уменьшилась до девяти или десяти тысяч солдат, правда освоившихся с климатом, но по большей части выздоравливающих и еще не совсем способных немедленно взяться за оружие.

При первых же опустошениях, производимых желтой лихорадкой, Туссен-Лувертюр приободрился, завел тайные сношения с приверженцами, велел им быть наготове, просил подробно уведомлять его о распространении заразы, особенно о здоровье генерала Леклерка. Происки его были не так искусно скрыты, чтобы весть о них