История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

На судне постоянно находились двадцать пять человек из роты. Они проводили на борту около месяца, в течение которого жили вместе с экипажем, находилось ли судно в море, на маневрах или стояло в гавани. Они исполняли на нем все то же, что и матросы, помогали маневрам, учились грести и палить из пушек. После месяца такой жизни они сменялись другими двадцатью пятью солдатами той же роты, которые также в течение месяца занимались теми же флотскими упражнениями. Таким образом каждый становился попеременно сухопутным и морским солдатом, артиллеристом, мушкетером, матросом, даже инженерным рабочим. Матросы также участвовали во взаимном обучении, упражнялись в пехотной службе. Таким образом получалось лишних 15 тысяч мушкетеров, которые, по высадке в Англии, могли защищать флотилию вдоль берегов, где бы она пристала.

Упорядочив этот предмет, занялись другим, столь же важным, а именно нагрузкой судов. Во время одной из своих поездок Первый консул приказывал несколько раз нагружать и разгружать в своем присутствии некоторые суда и тут же определил способ их нагрузки. Для балласта назначили ядра и военные снаряды в количестве, потребном для продолжительной кампании. В трюмах поместили сухари, вино, бренди, солонину, голландский сыр для питания в течение двадцати дней всей массы войск, составлявших экспедицию. Таким образом, военная флотилия должна была везти, кроме армии с ее четырьмястами орудиями при парных упряжках, снаряды на целую кампанию и съестные припасы на двадцать дней. Транспортная флотилия, как мы говорили, везла остальных артиллерийских лошадей, половину кавалерийских лошадей, на два или на три месяца съестных припасов и весь багаж. На каждую дивизию военной флотилии приходилась дивизия транспортных судов. На всяком судне артиллерийский унтер-офицер смотрел за снарядами, а пехотный унтер-офицер — за припасами. Так как весь тяжелый багаж постоянно находился на борту, всегда можно было в несколько часов выступить в море.

В силу беспрестанных упражнений войска скоро стали исполнять все маневры с быстротой и ловкостью. Каждый день во всякую погоду, кроме бури, выступали сто или полтораста судов и маневрировали или стояли на рейде ввиду неприятеля, а потом производили примерную высадку вдоль берегов. Не оставалось ни одной детали высадки на неприятельский берег, которую бы не предвидели; к испытаниям прибавляли все трудности, какие только могли возникнуть, даже трудность маневрирования в темноте.

Разнообразие сухопутных и морских упражнений, маневры и тяжелая работа занимали солдат, страстных до приключений, исполненных мечтательности и славолюбивых, подобно их знаменитому вождю. Надежда свершить чудо сообщала моральную силу. Таким образом мало-помалу готовилась эта беспримерная армия, которой суждено было завоевать всю Европу в два года.

Первый консул проводил часть своего времени среди войск и сам преисполнялся уверенности, видя их такими бодрыми, ловкими, обнадеженными. Они же, в свою очередь, черпали в его присутствии беспрерывное вдохновение. Он появлялся верхом то на возвышенностях, то на плоском берегу, разъезжая галопом по пескам из одной гавани в другую; иногда садился в легкий полубаркас и отправлялся наблюдать стычки канонерских шлюпок с английскими крейсерами. Нередко Наполеон нарочно пренебрегал опасностями моря, а однажды, отплыв осматривать якорную стоянку несмотря на очень дурную погоду, упал в воду близ берега, когда возвращался в свой челнок. К счастью, тут можно было достать дно. Матросы кинулись в море, составили плотную группу против напора волн и понесли его на плечах.

С чрезвычайным нетерпением ждал он исполнения своего великого предприятия. Сперва предполагалось начать его на исходе осени, потом отложили до начала или до половины зимы. Но работы день ото дня расширялись: разные улучшения приходили на ум то ему, то адмиралу Брюи, и требовалось время на их внедрение. Обучение солдат и матросов только выигрывало от этих неизбежных отсрочек: собственно, даже после восьми месяцев опыта можно было отважиться на экспедицию, но еще с полгода требовалось, чтобы завершить экипировку и вооружение и обучить в полной мере сухопутные и морские силы.

Важные причины потребовали новой отсрочки: дело остановилось из-за батавской флотилии, которая должна была везти правый фланг армии под командой генерала Даву. Первый консул изъявил желание видеть при себе какого-нибудь отличного офицера голландского флота, и ему прислали контр-адмирала Вергуэля. Прельстившись хладнокровием и умом этого моряка, Наполеон потребовал, чтобы именно ему поручили все заботы по составлению батавской флотилии. Его желание было исполнено, и составление пошло с желанной быстротой. Батавская флотилия, стоявшая на Шельде, готовилась отправиться в Остенде, поскольку плавание между такими отдаленными друг от друга пунктами, как Шельда и Булонь, признали опасным. Из Остенде надеялись препроводить флотилию в Амблетез и Вимрё.