История костюма

Блез де Монлюк так описывает в своих «Commentaires» костюм, бывший на нем в Сиенне: «Я велел надеть на себя панталоны из малинового бархата с золотыми позументами и большими вырезами, ибо в то время, когда я заказывал их, я был влюблен. Затем я выбрал такой же камзол, открытую малиновую шелковую рубашку с роскошной золотой сеткой (в это время носили отложные воротники), колет (collet) и золоченые доспехи. Из любви к одной даме я носил только серый и белый цвет; на голове у меня была серая шелковая шляпа немецкого фасона с толстым серебряным шнуром… Шляпы того времени не были такими большими, как теперь. Затем я надел на себя казакин (casaquin) из серого бархата, отделанный тонкими серебряными тесьмами, отстоявшими одна от другой на два пальца, и подбитый серебряной парчой, видневшейся в прорези между двумя тесьмами».

Из этого описания мы видим, что богатые не всегда следовали тем обычаям, которым должны были следовать, на основании эдиктов, маленькие люди.

Женский костюм. Фижмы были сведены в эту эпоху на степень простой и состоящей из металлических обручей поддержки для платья; дополняющая их баска делалась с рукавами. Роба шилась закрытой на груди; она поднималась прямо кверху и оканчивалась, как и мужской камзол, прямым воротником. Рукава делались уже не такими пышными; у кисти рук они суживались, прежние верхние рукава преобразовались в фальшивые рукава, висевшие от плеча вниз. Разрезы делались не такими большими. В употребление входят более строгие цвета: белый, черный, серый, фиолетовый и лиловый. Из белья нужно упомянуть только об узких манжетах и накрахмаленных воротниках вроде тех, которые известны под именем воротников Марии Стюарт. Мода на шапочки прошла. Женские токи (toques), вошедшие в моду при Генрихе II, почти ничем не отличаются от мужских.

К началу XVI века относится появление (из Италии) на Западе надушенных носовых платков. Надушенные носовые платки (fazoletto, fazenetlin), надушенные перчатки (guanti odoriferi) испанского и итальянского происхождения носились в то время всеми дамами и мужчинами.

В книге бургеймского писца Иорга Викрама, где рассказывается «о проделке одного ловкого студента», который, чтобы добиться благосклонности своей возлюбленной крестьянки, сказал ей, что он явился прямо из рая, встречается следующая фраза: «Тогда она (т. е. крестьянка) идет наверх в светелку, нагибается над сундуком, где лежит одежда Ганса, и достает оттуда несколько рубашек, две пары панталон, кафтан и несколько платков (fazenetlin)». Книга эта появилась в 1555 году.

Такой факт, как раннее появление среди немецких крестьян носового платка, не имеет значения сам по себе, но доказывает, что они подражают горожанам в смысле моды и манер. Вообще, в начале XVI века среди западноевропейских крестьян замечается прогрессивное движение, которое выражается во всем, начиная с активного стремления к социальной реформе и кончая преобразованиями в области моды. Крестьянская одежда обогащается такими принадлежностями костюма, которые раньше были доступны только горожанам, хотя рабочим платьем остается по-прежнему скромная куртка, опоясанная простым кушаком. Но праздничное и воскресное платье становится наряднее.

Впоследствии западноевропейский народный костюм приобретает прочно установившийся национальный характер, не подверженный изменчивой моде, и в таком виде сохраняется вплоть до появления первых железных дорог и пароходов. К этому времени в глушь деревень проникают новые веяния, рождающие новые бытовые условия, которые вытесняют многие пережитки старины, в том числе и национальный костюм. Уцелевшие остатки этого костюма становятся достоянием музеев.

Испанская мода появилась в Германии в царствование Карла V. Она явилась полной противоположностью костюму, господствовавшему в Германии в начале XVI века. Немецкий император Карл V под именем короля Карла I вступил на испанский престол. Правда, он беспощадно подавил восстание коммунаров, которые, под предводительством Падиллы, пытались возвратить народу былые вольности, и вообще уничтожал в корне всякое проявление свободного духа, но зато он поднял престиж Испании, которая достигла в его царствование небывалого могущества. Испанец гордился тем, что во владениях его короля, включавших в себя Италию, Германию, Нидерланды и другие страны Старого и Нового Света, никогда не заходит солнце, и старался подражать двору в смысле обычаев и моды. А при дворе царил суровый этикет, холодное величие и гордая царственная пышность, не имевшая ничего общего с тем чисто немецким уютом, который господствовал при дворе Максимилиана I.