История костюма

За этим главным нововведением последовал целый ряд мелочей, которые, в свою очередь, способствовали каменной неподвижности испанского костюма. Коротко остриженные волосы у мужчин были накрыты маленьким беретом или тяжелой шляпой, причем голова покоилась на белом воротнике, как на блюде; плечи поднимались кверху, благодаря ватным наплечникам; грудь короткого камзола образовывала внизу пышный напуск, что достигалось при помощи подушки, и, наконец, две такие же подушки увеличивали размеры шарообразных панталон, в сравнении с которыми обтянутые шелковым трико ноги казались жердочками. Остроконечные башмаки без каблуков делались из кожи или светлой материи — сукна, шелка или бархата; гладкое трико — из сырцового шелка; короткие панталоны — из бесконечного количества вышитых лент, между которыми проглядывала дорогая материя. Узкий камзол шился преимущественно из шелка или бархата. Узоры на этих материях стали значительно мельче, чем в первой половине столетия, что объясняется сравнительной узостью костюма и разрезами; они представляли собой в большинстве случаев узкие пальметты, окруженные переплетающимися усиками и ленточками. В конце столетия в моду входит особый узор: мелкие цветы, не соединенные друг с другом, а расположенные рядами таким образом, что одни из них смотрят направо, другие налево. Иногда цветы вырезались из бархата и разбрасывались по атласному полю. Золота употреблялось мало. И без него камзол поражал своей пышностью, благодаря разрезам, золотым позументам и главным образом жемчугу, который употреблялся в неимоверном количестве.

Шелковый берет стал выше, поля его сделались у̀же, тяжелая шляпа с узкими полями и плоской тульей надевалась несколько набок. К поясу привешивались: слева — золотая шпага чеканной работы в ножнах, а справа — короткая рапира, причем первая во время сражения бралась обыкновенно в правую руку, а вторая — в левую. Вельможи того времени часто изображались на портретах в так называемом не полном боевом вооружении, состоявшем, во-первых, из легкой кольчуги, покрывавшей камзол и рукава, затем из панциря, разрезанного на груди, и, наконец, из высокого тупого воротника, окруженного неизбежными брыжами.

Вместе с кринолином женщины начинают носить лиф с длинным мысом, зашнурованный спереди. Мода эта быстро распространяется среди знати. Мыс, шнуровка и конусообразный кринолин в связи с пышными буфами на плечах и рукавах, с гигантскими брыжами и миниатюрной шапочкой, которая надевалась набок, — все это вместе взятое совершенно искажало фигуру. Поверх кринолина плотно натягивались две гладкие юбки: нижняя и верхняя, причем верхняя начиная от талии вырезалась спереди в виде расходящегося книзу клина. Скоро в моду вошла мантилья — длинное, прозрачное покрывало, которое окутывало верхнюю часть туловища. Впоследствии мантильей стала называться короткая легкая пелерина, которая была в моде и несколько десятков лет тому назад. При дворе существовал обычай постоянно носить в левой руке перчатки, вязанные из шелка или сделанные из матовой кожи. Платок обыкновенно окаймлялся бордюром из кружев. Башмаки из сукна, шелка и бархата были совершенно скрыты под длинным платьем. При выходе на улицу поверх обыкновенных башмаков надевались еще деревянные. Впрочем, пешком ходили мало; дамы предпочитали, чтобы их носили в носилках или возили в роскошных каретах, которые значительно усовершенствовались с тех пор, как были изобретены во Франции (в XIII столетии).

В первые годы своего существования испанский костюм отличался пестротой, но в царствование Филиппа II, любившего темные цвета, он стал темным, а впоследствии сделался совершенно черным. С этих пор черный костюм считался верхом изящества, и дворянство предпочитало его всем остальным. Дамы по-прежнему носили яркие цвета, и только в Нидерландах некоторые женщины начали обнаруживать склонность к черному цвету, который позднее, в XVII веке, стал доминирующим под влиянием пуританизма. Вообще, начиная с этого времени, во всех странах заметно одно и то же явление: везде протестанты предпочитают черные костюмы, а католики — яркие.

К чести итальянок следует заметить, что они и в эту эпоху сумели воздержаться от всяких эксцентричностей; книга Вечеллио доказывает, что кринолины, подушки и брыжи не пришлись по вкусу итальянкам. Великолепные костюмы, встречающиеся на картинах Тициана, Веронезе, Пальмы и других великих мастеров, вовсе не являются продуктом их фантазии, а несомненно существовали в действительности. Нарядный итальянский костюм по-прежнему ниспадает красивыми складками и производит художественное впечатление.