История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века

Успешное введение новой армии свидетельствует об исключительной стойкости Российского государства в то время, когда начиная с XVI в. для значительной части русского организма была характерна отсталость. И тем не менее каждый раз, когда Россия оказывалась перед угрозой катастрофы и возможности расчленения, власти решительно вмешивались, чтобы спасти ситуацию, и часто государственные границы расширялись еще до того, как кризис был разрешен. Государство выжило, но заплатило за это огромную цену. Крепостное право, безусловно, послужило одной из жертв, принесенных ради выживания Российского государства.

Завершив обзор московского периода, остановимся вкратце на крепостном праве в XVII и XIX вв., гораздо более известной эпохе. Крайне важно помнить о преемственности российской истории. Параллели между московским и петербургским периодами могут поведать нам многое о сути последних пяти столетий русской истории, а развитие имперского периода поможет ретроспективно подтвердить некоторые суждения, высказанные о менее известной допетровской эпохе.

Петр Великий получил в наследство три хорошо развитые нити самодержавной системы, которую ему предстояло усовершенствовать в дальнейшем. Иван IV создал надежную полицейскую систему, тогда как XVII в. стал свидетелем формирования армии и бюрократии, почти всецело подчинявшейся воле монарха. Существование такой системы позволило величайшему царю из династии Романовых переосмыслить наследие XVII в. в отношении аномального дисбаланса прав и привилегий в русском обществе, ту парадоксальную ситуацию, когда дворяне обладали очень высоким социальным статусом, но очень низкой социальной полезностью. В результате Петр, напуганный военными неудачами, впряг в упряжку дворянство и тем самым восстановил всеобщую государственную службу. Он возродил уездную администрацию и полностью упорядочил вооруженные силы, отводя дворянству особое место в каждой системе. Большая часть реформированной армии финансировалась за счет налогов, взимаемых с городского населения, которое практически удвоилось между 1652 и 1722 гг. Крестьянство также облагалось высокими налогами, так как правительство сделало деньги основным вознаграждением за службу. Петровский сподвижник И.Т. Посошков предложил конфисковать дворянские земли и оплачивать казенные векселя налогами, собираемыми с крестьянства. Петр не последовал его совету, очевидно, потому, что считал, что каждый действующий армейский офицер или правительственный чиновник должен иметь собственность, как само собой разумеющееся. Кроме того, подати, которые платили крепостные, внесли важный вклад в поддержку нового служилого сословия; крепостное право перестало быть чем-то возмутительным и сделалось теперь институтом, полезным для государства. Крестьянские протесты сошли практически на нет. Как и до Уложения, все дворяне снова стали нести государственную службу. Дворянство не посмело возразить против восстановления обязательной службы, потому что минимальное исполнение служебных обязанностей его представителями оставляло им слишком мало влияния. Они, вероятно, были наслышаны о действиях Карла XI и о постоянно существующей угрозе введения в действие мер, подобных предложению Посошкова. Это ослабление дворянства позволило Петру самовольно провести свою реформу.

Новое служилое сословие Петра можно рассматривать как возрождение и продолжение того, что было создано примерно двумя веками ранее Иваном III. Царю Ивану пришлось управлять и защищать разраставшееся Московское государство, Петру – Российскую империю. Каждое служилое сословие служило инструментом в создании формы крепостничества. В Московии крепостной был привязан к земле. В 1721 г. Петр негласно предоставил барину, на которого возлагалась ответственность за уплату налогов его крепостными, право продавать крестьянина и его семью. В русском контексте крестьянин отличался от холопа только в том смысле, что должен был платить налоги и в меньшей степени являлся субъектом закона, а не его объектом. В остальном статус русского крепостного мало чем отличался от статуса холопа. В 1765 и 1767 гг. крестьяне потеряли право даже жаловаться на своих помещиков.