История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

Об обнаружении луковиц в дымоходе мы знаем из письма Тайлора своему дяде, в том же письме он упоминает о несколько сомнительной репутации Сэмюэля Портера. Портер был седьмым сыном, который, как считалось, обладал необычными способностями (люди считали важным счастливое число семь, поэтому седьмые сыновья часто рассматривались как обладатели оккультных или магических способностей), поэтому никто не сомневался, что именно он и поместил предметы в дымоход. (Лук в пабе «Барли моу», как мы увидим дальше, был частью гораздо более широкого класса предметов в дымоходах.) Вот цитата из письма Тайлора: «Обнаружение предметов в дымоходе вызвало сенсацию в деревне, так как среди ее обитателей хорошо известно, что втыкать булавки в предметы, идентифицируемые с людьми, и вешать их сушить в дымоход – это способ причинить вред магическим способом человеку, который таким образом уколот и высушен до состояния чучела»[102]. Репутация Сэмюэла Портера как «волшебника» могла привести его к собственной небольшой кампании против тех, кто, по ощущению Портера, был против его заработка на жизнь продажей алкоголя. Кузен Тайлора Джозеф Фокс, несомненно, был активным участником процесса, ведь, как указывает письмо Тайлора: «Дом одноэтажный, и Джозеф хотел либо купить его, либо отобрать у паба лицензию, что… объясняет гнев владельца против Джозефа, выплеснутый в процессе, и этот гнев был слишком мерзок, чтобы быть действительно безвредным»[103]. Джозеф Фокс следовал квакерским убеждениям и продолжал руководить Веллингтонским обществом трезвости, которое основал его отец. В 1869 году Фокс открыл в Рокуэлл-Грин зал трезвости с кофейней, которую каждый вечер посещали от двадцати до тридцати человек. Могли ли эти люди посетить паб «Барли моу» в отсутствие зала трезвости, мы не знаем, поэтому не будем утверждать наверняка. Однако паб Портера выстоял. Джозеф Фокс, по-видимому, не пострадал от магии, примененной против него, как мы знаем из письма Тайлора: «Моему другу, по-видимому, не стало хуже, но, когда на следующий год у его жены случился приступ лихорадки, мудрецы покачали головами».

Обнаружение луковиц и ряда других магических предметов впоследствии стало шоком для Тайлора. За год до того, как эти луковицы выкатились из дымохода, Тайлор издал в 1871 году самую читаемую и влиятельную в Британии и за ее пределами книгу по антропологии конца XIX века «Первобытная культура» (Primitive Culture). Там он обобщил то, что было известно об обычаях и верованиях людей по всему миру, живущих в небольших обществах, которые представляли интерес для антропологов. Тайлора особенно интересовали системы верований, и в основе его книги лежала идея о том, что человеческая интеллектуальная культура перешла от веры в магию к вере в религию, а затем к вере в науку. Каждая последующая система верований была все более рациональной, институционально обоснованной и эффективной, чем ее предшественница. В такой исторической схеме люди должны были выбрать, какую систему верований они считают лучшей, и разумные выбрали бы науку – прямо противоположную идее тройной спирали, которую я развиваю в своей книге. По моему убеждению, элементы магии, религии и науки жизненно важны, поскольку резонируют с различными аспектами человеческого опыта. Тайлор называл себя ученым и называл антропологию «освободительной наукой». Он имел в виду, что когда антропология документирует устаревшие и иррациональные верования в других обществах, то она позволит ему и другим обнаружить остаточные следы таких верований в собственном обществе и искоренить их. Магия принадлежала к более ранней стадии человеческой интеллектуальной истории, а не к рациональной, научной, индустриальной и имперской Британии конца XIX века. Тайлор рассматривал магию в британском контексте как явление, доживающее свой век, скорее даже как некое существо, известное по ископаемым летописям, которое все еще живет в отдаленном уголке мира. Сельские области графства Сомерсет были в некотором роде отдаленной, но все же центральной частью жизни Тайлора, и, когда он изучал обнаруженные в дымоходе луковицы, а также другие предметы, связанные с колдовством или различными формами магической медицины, наряду с восторженными лозоходцами и духовными медиумами, ему стало труднее отодвинуть все эти факты на второй план как пережитки ушедшей эпохи. Хоть эти переживания и вызывали у Тайлора некоторый когнитивный дискомфорт, однако их было недостаточно, чтобы изменить его основную позицию.