Чересчур строгая классификация средневековой магии опасна, так как попытки понять и повлиять на мир и окружающий его космос сильно различались. Однако полезно отделять так называемую естественную магию, в рамках которой люди пытались понять и взаимодействовать с силами и соответствиями мира, от форм магии, зависящих от связей с ангелами и дьяволами. Естественные магические практики стали более распространенными в поздний средневековый период, когда они все чаще рассматривались как законные. Такой научной практике способствовали переводы с греческого, арабского и еврейского текстов на латынь или местные языки. Важным центром сбора и перевода магических текстов был скрипторий Альфонсо X Кастильского и Леонского (правил в 1252–1284 годах), где еврейские, христианские и мусульманские ученые переводили тексты с арабского и иврита на латынь и кастильский; там был переведен ряд крупных работ, в том числе «Лапидарио»
(исследование магической силы различных камней), «Пикатрикс» (арабский сборник магии, составленный в Испании XI века), «Книга форм и образов» (Libro de las formas e imágenes) – инструкция, как использовать формы и изображения в магических целях – и «Книга астромагии» (Libro de astromagia). Автор книги «Пикатрикс» превозносил практикующего магию как совершенного философа, который приобретал знания через собственное изучение космоса и из книг, а также через связи с духами и через силу, даруемую им соединением планет в момент их рождения.Именно связи с ангелами и демонами приблизили естественную магию к чему-то более опасному и эзотерическому – с вдохновением, идущим из Библии, но в конечном счете вытекающим из верований в Месопотамии и Восточном Средиземноморье, начиная с бронзового века (о нем мы говорили в главе 3). Олицетворение добра и зла происходило через ангелов и дьяволов, рассматриваемых в христианстве как падшие ангелы, и особенно искусные маги могли беседовать с этими силами или уговаривать их поощрять добро или предотвращать зло. Августин утверждал, что все сущее на Земле имеет собственного ангела и это делает ангелов неисчислимыми, подходящими для любых практических человеческих целей. Ангелы и демоны допускали связь с силами, одушевляющими Вселенную в сферах над Землей и в царстве под Землей, частично относящимися к земному телу, но в особенности к душе.
Бытовая магия в Средние века
Существовал большой круг людей, практикующих магию, начиная от каких-нибудь хитроумного деревенских жителей, которые занимались заклинаниями или проклятиями, местного священника, который часто чувствовал, что религиозные обряды недостаточны для решения всех проблем жизни и смерти, и заканчивая ученым магом, как это отмечается в книге «Пикатрикс
». Магические практики часто паразитировали на церковных обрядах и священниках, но не так, как они проповедовали. Например, были распространены амулеты для защиты при родах, и часто они принимали форму свитка, обернутого вокруг тела беременной женщины, поставляемого жрецами. Манускрипт XV века под названием Harley Roll был многоцелевым: он претендовал на защиту от болезненных родов, бессонницы и смерти в воде или бою. На нем были изображены три гвоздя распятия, рана Христа и четыре круглые защитные фигуры. Такие свитки носили или обматывали вокруг тела, как духовную повязку. Священники могли их одалживать, а затем возвращать владельцам, когда нужда уменьшится, это напоминало нечто вроде магической библиотеки. Манускриптов с амулетическими свойствами было много, и часто в них сочетались священные и магические слова или символы. Большинство из них являлись защитными, но у небольшого числа были и более широкие цели. Например, манускрипты с изображением глаза Авраама могли быть использованы для поимки вора; они известны со времен древнего мира. Самым ранним из них является греческий папирус IV века, еще до Средневековья. Глаз находится внутри круга с другими образами и словами, такими как имена ангелов, ключ, молоток или нож. Манускрипт должен был быть доставлен в публичное место, где, как подозревали, будет присутствовать вор. Над манускриптом нужно вознести молитвы и назвать духов. Затем в изображенный глаз вонзается нож или вбивается ключ, и в этот момент, по идее, вор вскрикнет от боли и может быть схвачен[107].