История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

Рисунок 9.3. Восковые таблички, хрустальный шар, обсидиановое зеркало и золотой диск, принадлежащие Джону Ди.

Ди – прототип Просперо в «Буре» Шекспира, который был итальянским дворянином. Просперо научился волшебству, находясь на острове. Именно с помощью его духа Ариэль вызывает бурю в первом акте, которая дает название всей пьесе. Этот поступок отвергает намерения тех, кто хочет свергнуть Просперо. Ди всю жизнь боролся за то, чтобы ориентироваться в сложных интеллектуальных, религиозных и политических течениях в Великобритании и Европе конца XVI века. Он умирал нищим в Лондоне. Возможно, Джон Ди даже продавал некоторые из своих книг, чтобы купить еду. Его репутация после смерти была столь же низкой. Только в последние несколько десятилетий наука стала относиться сочувственно к идеям Джона Ди и привела к некоторому пониманию практики и обучения Ди в целом. Все это переместило ученого из эксцентричных окраин ранней современной Европы ближе к центру, хотя такое утверждение до сих пор является спорным. Репутация Ди при жизни и после смерти резко контрастирует с репутацией Ньютона, чьи магические практики, казалось, были единственным пятном на его репутации. Они бросали тень на его во всем остальном просвещенный интеллект.

Рисунок 9.4. Джон Ди, демонстрирующий эксперимент перед королевой Елизаветой I в своем доме в Мортлейке.

Хотя Ньютон занимался астрологией в ограниченной степени, одной из его главных страстей была алхимия. В некотором роде параллельно Ди и многим другим исследователям после него Ньютон искал единство материи и причинности, лежащее в основе видимого разнообразия мира. Ньютон, как и многие другие, искал философский камень (рис. 9.5) как ключ к единству, лежащему в основе Вселенной. Выше уже упоминалось, что в последнее время мысли об алхимических исследованиях Ньютона радикально перешли от рассмотрения этой работы как своего рода отклонения или смущающего недостатка в любом другом великом человеке к рассмотрению алхимии как центральной части работы Ньютона и мысли. Этот ученый потратил много времени на лабораторные работы. Сначала он установил две печи в своих комнатах в Тринити-колледже (интересно представить, что сделал бы сегодня сотрудник колледжа по охране труда и технике безопасности в этом случае), а затем сумел заселиться в сарай у входа в колледж. Таким образом он расширил свою деятельность. Многолетняя напряженная практическая работа дополнялась чтением огромного количества текстов – от герметической философии до Декарта.

Для Ньютона физика и алхимическая традиция были средствами для достижения фундаментальных истин о Вселенной. Возможно, Ньютон также искал основную теорию, которая позволила бы понять всю работу Вселенной. Эта теория была известна людям в их ранней истории, возможно, еще до грехопадения. Исаак Ньютон ощущал, что восстанавливает древнюю мудрость, а не разрабатывает что-то новое. Ньютон преследовал эти интересы и позже частично сосредоточился на трансмутации. Он проводил различие между механическими и растительными процессами, причем последние были одновременно направлены на достижение цели и способны мобилизовать компоненты растения как нечто, способное расти, созревать и умирать. Ньютон и другие алхимики искали материальные превращения, которые происходили на каком-то микроструктурном уровне материи и отражали бы растительный рост и мобилизовали составные части в совершенно новые формы. Алхимия обещала понять жизнь и возникающую механистическую Вселенную в одних и тех же терминах. Точно так же, как растения вырастают из семян, возможно, в материи есть крошечные «семины», которые позволят направленному росту химических веществ привести к качественным различиям.