История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства

Исследуя могилы скифов, можно заметить буйство взаимоотношений в их культуре. Могущественная личность действовала не только в человеческом мире, но и вела чисто экономические отношения с другими видами, в рамках этих отношений другие виды оценивались только как пища, питье или ценный товар при обмене. Человеческая сила являлась частью более широких космологических сил, которые воспринимались разнесенными по всей Вселенной: в камнях, грязи и дерне курганов, в тесных связях с лошадьми, а также в различных областях неба, земли и подземного мира. Все виды предметов, вероятно, были одушевленными в этом мире и даже рассматривались как различные формы людей. Эти воззрения мы находим в анимистических верованиях более поздних периодов. Совместное использование энергии, духа и мускульной силы подразумевало взаимное уважение между видами, признание родства и бесконечные маневры в поиске своего положения в сложном мире. Могильные предметы Аржаана‐2 и пазырыкских могил буквально очаровывают нас, затмевают чувства. Золотые булавки, грудные кости, инкрустации кинжалов (рис. 5.12) и животные из более древнего магического мира сохранились до наших дней. Они противостоят нынешним здравым представлениям о том, из чего состоит мир и каким образом вещи связаны между собой. Скифский мир был долговечен, широко распространен по территории и имел отголоски в искусстве и верованиях более поздних периодов.

Магические предметы встречаются в незначительных вариациях по всей степи. До сих пор мы рассматривали их самое восточное и самое раннее выражение. Распространение курганов по степи имеет ошеломляющие масштабы – через Казахстан (сам по себе огромный) и южные районы Сибири до Урала, а затем и до Причерноморья. Сложные курганы, составленные из множества тщательно подобранных местных материалов, можно проследить через степь на запад. Они содержат человеческие тела, чьи вещи, с которыми их хоронили, перекликаются с золотом Аржаана. Хотя различия есть, общее сходство как курганов, так и артефактов между 800 и 200 годами до н. э. является поразительным доказательством очень дальних связей. Впервые после 800 года до н. э. по всей степи создается новая группа связей, которые соединяют огромную территорию обитания различных групп, разделяющих общую магическую идеологию и комплекты поразительных артефактов.

Примерно такой же комплект артефактов был похоронен в деревне Филипповка на Урале ориентировочно после 300 года до н. э. – это железный кинжал с золотой рукоятью, который особенно напоминает тот, что находится в Аржаане‐2. Большие курганы, такие как Келермес на Северном Кавказе, содержали много лошадей. Далее к западу, на северном берегу Черного моря, расположен ряд курганов, многие из которых раскопали в XIX веке. Там были некоторые из самых впечатляющих «скифских артефактов». Золотые бляхи, чехлы для ножен и золотые кубки демонстрируют греческое влияние, и это неудивительно, учитывая, что греческие колонии были основаны примерно в 800 году до н. э. именно в этой области. И дальше, на Востоке, такие впечатляющие находки, как амударьинский клад, демонстрируют влияние ахеменидского (персидского) мира. Далее на запад, ближе к Европе, как мы увидим в следующей главе, также встречались отчетливые отголоски этих степных традиций.

Курганы создавались как места со своими духовными ценностями и местной историей, однако сильное сходство курганов и самых разных вещей в них указывает на гораздо более широкую связь, основой которой были общая космология и магические практики. Магия степи основывалась на анимистических верованиях, где подчеркивались тесные связи между животными, народами и материальными вещами, а не их различия и особенности. Такой подход противоположен линнеевской иерархии, в которой вещи разделены. Местные разновидности погребений и то, что мы знаем о поселениях (их было не так много), указывают, что эти объекты не созданы одним народом. В исторических источниках, таких как труды греческого писателя Геродота, а также персидские и китайские рассказы, мы не находим никаких указаний на то, что степные народы имели какое-то одно имя или чувство единства. Вместо этого мы рассматриваем ряд взаимосвязанных групп, в которых люди, вещи и практики часто перемещаются с востока на запад, но также и с юга на север. В отношениях человека с другими видами существ, которые никогда не были зафиксированы или до конца неизвестны, присутствовали и разнообразие, и эксперименты. Общий подход к практикам и верованиям, который они развили, прослеживается в конце последнего тысячелетия до н. э. в вариантах форм искусства, часто известных как кельтские, а также на западе Ирландии.

Рисунок 5.12. Железный кинжал, инкрустированный золотом с животными и абстрактными узорами на клинке, сверху и снизу его навершия изображены животные – это артефакт из Аржаана‐2.

Четвертый этап – более поздние государства и империи