История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа)

В наступавшую новую историческую эпоху все более острую форму принимала борьба против марксизма, в рабочем движении усиливался оппортунизм. Это было время всеобщего похода против марксистской диалектики. Позитивизм в его различных разветвлениях и вариантах отвергал диалектику. Принцип постепенности развития и отрицание противоречий занимали центральное место в философских концепциях Конта, Спенсера, Шопенгауэра, Э. Гартмана, неокантианства, махизма и, конечно, у последователей буржуазной философии в социал-демократическом движении (Э. Бернштейн, М. Адлер, Ф. Адлер и пр.).

Вот почему весьма важное значение приобретает борьба П. Лафарга, Ф. Меринга, А. Лабриолы, Г.В. Плеханова и других в защиту материалистической диалектики, за правильное ее понимание, против ее искажения и опошления. Этим и объясняется остро полемический характер их произведений. Говоря о своей книге «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», Плеханов замечает, что, «по правде сказать, я не жалею о том, что детище мое уродилось таким задорным. Один из величайших мыслителей Греции утверждал, что „война есть всего отец и всего царь“. Я согласен с ним, поскольку это касается идейной войны: без нее, в самом деле, не родится в области идей ничего нового» (14, 4). Лафарг, Меринг, Лабриола и Плеханов (до 1904 г.) находились в первых рядах борцов против буржуазной идеологии и ее ревизионистских распространителей.

В своей защите марксистской диалектики от нападок и фальсификации ученики Маркса подчеркивали, во-первых, ее принципиальное отличие от диалектики Гегеля, во-вторых, объективный и научный характер ее содержания.

Еще русские народники пытались опровергнуть диалектический метод Маркса посредством отождествления его с идеалистической диалектикой Гегеля. На этом основании они сделали вывод о «беспочвенности» и «нежизненности» экономического учения Маркса и его исторической концепции. В Германии буржуазные идеологи П. Барт, А. Носсиг и другие решающим аргументом против Марксовой диалектики также выдвигали тезис о ее тождестве со спекулятивной диалектикой Гегеля, от которой марксизм будто бы заимствовал идею насилия и «катастрофизма». Аналогичными были доводы ревизионистов. Бернштейн объявил Марксову диалектику чуждой содержанию марксизма, полностью заимствованной от идеалиста Гегеля и оказавшей пагубное влияние на учение Маркса о социализме. Маркс, заявлял ревизионист Вольтман, «представил тенденцию и конец капитализма в виде схемы, прежде чем он точно изучил его историю. Она происходит из гегелевской диалектики» (73, 147).

Ученики Маркса опровергли все эти софистические приемы, показав принципиальную противоположность марксистской диалектики диалектике Гегеля. Плеханов предпринял исторический экскурс в философию Гегеля и выяснил значение ее для марксистской диалектики. Работа Плеханова «К шестидесятой годовщине смерти Гегеля», где дается всесторонний анализ гегелевского диалектического метода, получила высокую оценку Энгельса. «Диалектика, – отмечает Плеханов, – была известна и до Гегеля. Но Гегель сумел воспользоваться ею так, как никто из его предшественников. В руках гениального идеалиста она становится могучим орудием познания всего существующего» (32, I, 443). Значение Гегеля в общественной науке определяется именно и прежде всего тем, что он сформулировал и применил к ней диалектический метод. Несомненна плодотворность применения Гегелем диалектики к анализу экономической, политической и идеологической жизни общества: «Гегель чрезвычайно внимательно относился к событиям и явлениям общественно-исторической жизни и нередко выказывал поразительную проницательность даже в специальных вопросах истории и политической экономии. Но его идеалистическая точка зрения мешала ему воспользоваться всем могуществом его собственного метода» (32, V, 200).

В статье «Белинский и разумная действительность» и других Плеханов обращает внимание на то, как претензии на обладание абсолютной истиной приводят Гегеля в противоречие с его собственной диалектикой. На целом ряде конкретных примеров из области экономики, политики, права и идеологии Плеханов показывает непоследовательность Гегеля в проведении своего диалектического принципа при рассмотрении проблем современности.

Плеханов и Меринг предвидели возможность извращения буржуазными идеологами прогрессивного наследия Гегеля. Плеханов писал, что интерес к Гегелю оживится, но этот интерес будет реакционный, а «буржуазные ученые с жаром примутся за „критический пересмотр“ философии Гегеля, и много докторских дипломов приобретено будет в борьбе с „крайностями“ и с „логическим произволом“ покойного профессора» (32, I, 423).

В статьях «Hegel» и «Die neuen Hegelingen» Меринг раскрыл реакционный смысл неогегельянства.