История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа)

Не поставив со всей необходимой глубиной вопроса о диалектической логике, Плеханов, однако, не мог пройти мимо весьма важной проблемы соотношения диалектики как логики и логики формальной. Концепция Плеханова в этом вопросе сводится к следующему: диалектическая логика имеет дело с суждениями, отражающими процесс движения, которому присущи противоречия. Формальная же, обычная логика исходит из статики, а не динамики предмета, из наличия его и из данных его свойств, отвлекаясь от его движения и изменения свойств. Когда же человек имеет дело с процессами, движением предметов и изменением их свойств, тогда для него недостаточно суждений формальной логики: «На каждый определенный вопрос о принадлежности данному предмету данного свойства надо отвечать: или – да, или – нет. Это не подлежит сомнению. Но как прикажете отвечать в том случае, когда предмет изменяется, когда он уже утрачивает данное свойство или пока еще только приобретает его? Само собою разумеется, что определенный ответ обязателен и в этом случае; но в том-то и дело, что определенным будет здесь только ответ, построенный по формуле „да – нет и нет – да“ …» (32, III, 80 – 81). Таким образом, предмет диалектической логики – становление, предмет формальной логики – наличное бытие. Свое понимание соотношения диалектической и формальной логики Плеханов сформулировал в своем известном положении, вызвавшем среди философов немалые споры: «Как покой есть частный случай движения, так и мышление по правилам формальной логики (согласно „основным законам“ мысли) есть частный случай диалектического мышления» (32, III, 81)[43].

Среди учеников Маркса больше всего занимался вопросами теории познания Дицген. С ранней юности, вспоминал он, не давала ему покоя одна логическая проблема – проблема познания. И он со всей страстностью своего характера посвящает себя исследованию этой проблемы. Однако, для того чтобы решить весьма сложные и трудные вопросы теории познания, нужны были фундаментальные знания в области истории философии. Дицгену их явно не хватало, в частности он имел вначале лишь общее представление о философии Гегеля. С трудами Маркса и Энгельса он знакомится в основном на более поздней ступени своего творческого развития. И тем не менее отрывок его первого произведения «Сущность головной работы человека» получил благоприятный отклик Маркса, который писал Кугельману, что этот отрывок, «несмотря на некоторую путаницу в понятиях и слишком частые повторения, содержит много превосходного и, как продукт самостоятельного мышления рабочего, даже достойного изумления» (2, XXXII, 482).

Высокой похвалы Дицген заслужил от Энгельса, который писал, что немецкий рабочий самостоятельно открыл диалектику. Ленин отмечал глубину мысли Дицгена в решении некоторых проблем теории познания. Правда, и Маркс, и Энгельс, и Ленин указывали на существенные недостатки, известную путаницу в его взглядах. Ошибочные положения в теории познания дали повод Маху в предисловии к книге «Анализ ощущений» заявить: «Замечательно то, что И. Дицген, разумно пользуясь точкой зрения Гегеля, пришел к результатам, весьма сходным с теми, которые изложены в настоящей книге» (29, 15).

Бесспорно, однако, что до появления работы Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» именно Дицгеном были наиболее полно поставлены весьма важные проблемы теории познания диалектического материализма. Мимо этого примечательного факта в истории диалектики пройти нельзя.

В произведениях Дицгена «Сущность головной работы человека», «Экскурсии социалиста в область теории познания», «Аквизит философии», «Письма о логике» и других рассматриваются такие вопросы диалектической гносеологии, как источник познания, диалектический характер познания, категории познания, критерий истины. Дицген предвосхищает решение многих проблем теории познания, которые были разработаны позже последователями Маркса и Энгельса, хотя оно не всегда верно.

Дицген пытается диалектически осмыслить прежде всего проблему соотношения сознания и универсума (мира). На его решении сказывается влияние Спинозы (тезис о мышлении как атрибуте субстанции). Сам Дицген замечает: «Наше современное знание о мышлении и о мыслях гораздо выше спинозовского по ясности и определенности» (17, 105). По его мнению, возможность мышления заложена в природе универсума. Мыслительная способность человека только потому в состоянии познать мир, что он часть универсума.

В целом Дицген правильно решает проблему соотношения природы и сознания, о чем свидетельствуют следующие его слова: «Для нас, диалектических, или социал-демократических, материалистов духовная мыслительная способность есть развившийся продукт материальной природы, между тем, согласно немецкому идеализму, дело обстоит как раз наоборот» (17, 108).