История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Большой интерес представляет, в частности, исследование Энгельсом приема мысленного конструирования идеализированных объектов и его функций в познании, – приема, который играет первостепенную роль в науке наших дней. Этот прием был уже известен Энгельсу из экономических работ Маркса. В «Диалектике природы» он осмысляется, по сути дела, как общенаучный метод моделирования исследуемых явлений. Его функции раскрываются Энгельсом в основном на материале геометрии и теоретической термодинамики. В качестве классического примера его применения Энгельс рассматривал, в частности, работы С. Карно. В одной из своих заметок Энгельс отметил, что С. Карно «изучил паровую машину, проанализировал ее, нашел, что в ней основной процесс не выступает в чистом виде, а заслонен всякого рода побочными процессами, устранил эти безразличные для главного процесса побочные обстоятельства и сконструировал идеальную паровую машину (или газовую машину), которую, правда, так же нельзя осуществить, как нельзя, например, осуществить геометрическую линию или геометрическую плоскость…»[619]. Смысл указанной познавательной операции, с точки зрения Энгельса, состоит в том, что она «оказывает, по-своему, такие же услуги, как эти математические абстракции: она представляет рассматриваемый процесс в чистом, независимом, неискаженном виде»[620].

Работы С. Карно рассматриваются в «Диалектике природы» как важное свидетельство самостоятельного значения дедукции, непродуктивности попыток представить ее «второстепенным» методом, не вносящим в содержание знания ничего принципиально нового по сравнению с индукцией. Термодинамика, с точки зрения Энгельса, дает здесь «убедительный пример того, насколько мало обоснована претензия индукции быть единственной или хотя бы преобладающей формой научных открытий»[621]. Одно лишь накопление эмпирического материала далеко не всегда расширяет наше знание. Так, 100.000 паровых машин не в большей мере доказывают возможность превращения тепловой энергии в механическую, чем одна машина. Рост числа однородных фактов стимулирует поиск их теоретического объяснения, разработка которого связана уже с применением дедукции. Карно, отмечает в этой связи Энгельс, первый взялся за объяснение эмпирически найденных закономерностей термодинамики, которые лежат в основе действия паровой машины, «но не путем индукции»[622].

Индукция и дедукция рассматриваются в «Диалектике природы» не просто как взаимосвязанные и взаимодополнительные, но как взаимнопереходящие или даже «перетекающие» друг в друга формы познавательной деятельности. Их резкое противопоставление, стремление полностью развести, «поляризовать» индукцию и дедукцию Энгельс называл бессмыслицей, указывая, что научная дедукция несет в себе реальное эмпирическое содержание, тогда как индуктивный вывод, будучи умозаключением, содержит в себе с необходимостью и дедуктивный аспект.

С позиций материалистической диалектики Энгельс подверг убедительной критике попытки абсолютизации отдельных методов и приемов познания, показывая их неадекватность практике научного исследования, необходимость гибкого их сочетания, подтверждая взаимосвязь и взаимозависимость методов исследования и форм мышления примерами из истории науки, в частности историей открытия в 1842 году Ю. Майером, Дж. Джоулем и Л. Кольдингом механического эквивалента теплоты.

Надо сказать, что проблема соотношения эмпирического и теоретического в научном познании и связанный с ней комплекс вопросов остаются весьма актуальными и сегодня. С этой точки зрения пионерские исследования Энгельса представляют не только чисто исторический интерес как первый опыт постановки и разработки указанной проблемы с марксистских позиций. Выдвинутая Энгельсом идея диалектической связи эмпирических и теоретических методов познания сегодня не только не утратила силы, но, пожалуй, получила в практике современной науки даже более основательное подтверждение, чем то, которое могла дать наука XIX века.

Вместе с тем, используя выводы Энгельса и опираясь на них, следует принять во внимание то обстоятельство, что термины «эмпирическое» и «теоретическое» не всегда имеют у него тот же смысл, который они получили в современных работах по теории познания и методологии науки. Наряду с привычным для нас значением слова «теоретическое» (особый уровень научного обобщения, содержанием которого является как постижение наиболее глубоких закономерностей и качеств действительности, так и развитие концептуальных структур самой науки)[623], оно иногда употребляется Энгельсом также как равнозначное понятию «философское»[624].

Можно указать и такие контексты, где переход от эмпирического к теоретическому, по существу, приравнивается к переходу от метафизического способа мышления к диалектическому[625].