История марксизма-ленинизма. Книга вторая (70 – 90-е годы XIX века)

Присланный Марксу проект партийной программы призван был увенчать процесс преодоления раскола немецкого рабочего движения, наметившийся с конца 1874 года. На предстоящем в Готе объединительном съезде две крупнейшие рабочие организации Германии: социал-демократическая партия (эйзенахцы) и лассальянский Всеобщий германский рабочий союз должны были слиться в единую общегерманскую пролетарскую партию. Приветствуя объединение усилий немецких рабочих в борьбе за свои права, Маркс и Энгельс, однако, не считали, что эта задача может быть достигнута любым путем, ценой, например, серьезных уступок в принципиальных вопросах. Они видели, что соотношение сил в рабочем движении Германии меняется в пользу эйзенахцев, и полагали поэтому, что с объединением надо подождать до тех пор, пока запутавшаяся в собственных противоречиях лассальянская организация не будет вынуждена в конце концов капитулировать, а до поры до времени можно ограничиться соглашением о действиях против общего врага[176]. Весной 1875 года наиболее реальным был второй вариант. Находившийся в состоянии глубокого внутреннего кризиса (явившегося одной из причин, побудивших часть руководства лассальянцев предпринять первые шаги, направленные в сторону соглашения с эйзенахцами) Всеобщий германский рабочий союз продолжал тем не менее почти вдвое превосходить эйзенахцев по численности и располагал более прочной финансовой базой[177]. Это, казалось, понимали и лидеры социал-демократической партии, в частности В. Либкнехт. Тем более неприятной неожиданностью оказался для Маркса и Энгельса полученный ими проект программы, означавший, что вопрос об объединении фактически решен и что этот результат стоил социал-демократической партии серьезных идейных потерь. Отношение основоположников марксизма к случившемуся и к документу, в котором оно отразилось, оказалось зафиксировано не только в «Критике Готской программы», но и в сопроводительном письме Маркса Бракке 5 мая, а также в письмах Энгельса Бебелю 18 – 28 марта и 12 октября и Бракке 11 октября 1875 года. Их содержание во многом (но не во всем) перекликается с содержанием работы Маркса и серьезно поясняет его. Сравнение этих документов позволяет предположить, что между Марксом и Энгельсом и в данном случае было соблюдено определенное разделение труда. Помимо некоторых общих моментов, затронутых и в письмах, и в «Критике», в каждом из этих источников есть круг тем, присущий только ему, составляющий его специфику. Так, например, Энгельс совершенно не касается многих теоретических проблем, поднятых Марксом в своей работе, а тот в свою очередь ни словом не обмолвился (в самих замечаниях) о своем отношении к предстоящему объединению.

Какие цели преследовал Маркс, подвергая каждый параграф присланного ему проекта тщательному разбору? В его письме к В. Бракке и в письме Энгельса к Бебелю названы эти причины. Прежде всего, это теоретическая незрелость программы, даже в независимости от преобладания в ней лассальянских идей[178]. Придерживаясь мнения, что «каждый шаг действительного движения важнее дюжины программ», Маркс в то же время придавал большое значение научному уровню важнейших партийных документов. Он считал их вехами, «по которым люди судят об уровне партийного движения»[179]. В представленном же проекте, как писал Энгельс, все социалистические мероприятия принадлежали лассальянцам, в то время как эйзенахская партия «внесла туда только требования мелкобуржуазной демократии»[180]. Маркс также рассматривал свои замечания как предупреждение руководству эйзенахцев о возможном его и Энгельса публичном отмежевании от Готской программы, которая, по словам Энгельса, была шагом назад даже по сравнению с Эйзенахской[181].

В предисловии к первой публикации работы Маркса в 1891 году Энгельс подчеркнул значение «Критики» в развернувшейся в партии дискуссии о характере новой программы, которую предполагалось принять на ближайшем после отмены закона о социалистах съезде. Кроме того, он выдвинул на первый план антилассалевскую направленность Марксовых замечаний, в которых впервые ясно и четко высказано отношение Маркса к линии, взятой Лассалем с начала его агитационной деятельности, «и притом как к экономическим принципам Лассаля, так и к его тактике». Резкий тон произведения Энгельс объяснял особым вниманием своим и Маркса к немецкому рабочему движению[182] и той ответственностью, которую они несли за его судьбу.

В работе «Государство и революция» Ленин высоко оценил положительную часть «Критики Готской программы», видя ее значение в анализе «связи между развитием коммунизма и отмиранием государства»[183]. С его точки зрения, этот позитивный момент оказался затемненным полемической частью работы, состоящей в критике лассальянства[184].