Читаем История моды. С 1850-х годов до наших дней полностью

Костюмы фасона «зут» поначалу ассоциировались с афроамериканскими джазовыми музыкантами и исполнителями. Эти костюмы с длинными мешковатыми пиджаками с широкими плечами, широкими, зауженными книзу брюками с отворотами и преувеличенными аксессуарами намеренно шились вразрез с модой. Костюмы «зут» начали носить американцы мексиканского происхождения в Калифорнии как символ своей маргинализации. Во время войны этот преувеличенный броский стиль не соответствовал ограничениям и считался непатриотичным и вредоносным. Из-за костюмов «зут» произошли стычки между американцами мексиканского происхождения и военнослужащими в Лос-Анджелесе в 1943 году. Хотя приверженцы костюмов «зут» и стиля «зазу» были немногочисленными, элементы их эстетики повлияли на основное направление мужской одежды. После войны, когда ограничения были сняты, мужские брюки снова стали шире, часто с защипами у пояса, и сужались к манжетам внизу. Пиджаки стали длиннее и застегивались низко, как в фасоне «зут».


Зрители в костюмах фасона «зут» в Savoy Ballroom, знаменитом ночном клубе в Гарлеме в начале 1940-х годов.


Для «решительного облика» в мужской одежде, появившегося в 1948 году, были характерны пиджаки с широкими плечами и брюки свободного покроя. На галстуках часто использовали крупные яркие геометрические узоры. Реклама фирмы Andover в журнале Apparel Arts за май 1948 года.


Одной из важных тем в послевоенной мужской одежде было влияние героев войны. Шерстяной дафлкот, который носил фельдмаршал Монтгомери, оказал огромное влияние, особенно на молодое поколение, для которого дафлкот стал базовой верхней одеждой. Генерал Дуайт Эйзенхауэр предпочитал военную куртку до талии. Этот фасон также вошел в гражданский гардероб как «куртка Эйзенхауэра». Поначалу фасон скопировали женщины для костюмного жакета во время войны, а позднее это сделали мужчины, носившие такие куртки как повседневную одежду. Мужская одежда вернулась к силуэту, похожему на силуэт 1930-х годов, журнал Esquire назвал этот стиль «решительный облик» (Bold Look). Плечи у пиджаков с широкими лацканами тоже стали шире. Брюки шили с высокой талией и с защипами у пояса. Галстуки были широкими, с тропическими мотивами, дизайнами в стиле ар-деко и новыми модными принтами, часто ярких цветов. Образ дополняли и другие аксессуары: платок в нагрудном кармане и широкополая шляпа. В мужском гардеробе эволюционировали более свободные стили вечерней одежды. Цвета и ткани для смокингов становились все более разнообразными. Их носили с контрастными аксессуарами. Тренд на цвет и рисунок распространился на домашнюю одежду и одежду для сна.


Яркие броские узоры появились на спортивной одежде, в аксессуарах, на домашней одежде и одежде для сна, а реклама подавалась с беззаботным послевоенным настроем.


Детская мода

В детской одежде доминировали практичные вещи. Маленькие девочки и школьницы продолжали носить платья, сарафаны с блузками или юбки с блузками. Мальчики носили короткие брюки или никербокеры с рубашками или свитерами в школу и во время игр. Нарядная одежда также включала в себя короткие брюки или никербокеры.

Война повлияла на детскую моду. По особым случаям в некоторых семьях детей одевали в уменьшенный вариант настоящей военной формы, которую носили военнослужащие мужчины и женщины. Придерживаясь принципов сохранения и экономии, взрослую одежду часто укорачивали или перешивали для детей, женщины сами вязали на спицах или крючком свитера, шапочки и перчатки для детей. Во время кампаний по сохранению и починке одежды организовывались специальные проекты по пошиву и ремонту детской одежды.


В годы войны каталог Sears предлагал детские варианты военной формы для особых случаев.


Ансамбль для юной девушки 1946 года от Эмили Уилкенс состоит из пышной юбки в стиле фиеста. На модели браслет с брелоками, популярное украшение для женщин всех возрастов.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти
Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Известный французский писатель и ученый-искусствовед размышляет о влиянии, которое оказали на жизнь и творчество знаменитых художников их возлюбленные. В книге десять глав – десять историй известных всему миру любовных пар. Огюст Роден и Камилла Клодель; Эдвард Мунк и Тулла Ларсен; Альма Малер и Оскар Кокошка; Пабло Пикассо и Дора Маар; Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн; Сальвадор Дали и Гала; Антуан де Сент-Экзюпери и Консуэло; Ман Рэй и Ли Миллер; Бальтюс и Сэцуко Идэта; Маргерит Дюрас и Ян Андреа. Гениальные художники создавали бессмертные произведения, а замечательные женщины разделяли их судьбу в бедности и богатстве, в радости и горе, любили, ревновали, страдали и расставались, обрекая себя на одиночество. Эта книга – история сложных взаимоотношений людей, которые пытались найти равновесие между творческим уединением и желанием быть рядом с тем, кто силой своей любви и богатством личности вдохновляет на создание великих произведений искусства.

Ален Вирконделе

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение