История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Следствием монгольских завоеваний также стало стремление Запада – по разным причинам, торговым и религиозным – выйти на прямой контакт с Дальним Востоком, сначала по суше, потом по морю. Пока монгольская империя доминировала в Азии, дороги по материку оставались безопасными и хорошо охранялись. Менее чем через 60 лет после того, как Джованни Плано Карпини и его спутники в 1245 году отправились из Лиона в самое опасное путешествие, когда-либо предпринятое европейцами, францисканский монах стал архиепископом Пекина, а семейство Поло было привлечено на государственную службу в монгольском Китае. Когда политическое единство империи рухнуло и войны между Берке и Хулагу в 1260-х годах стали предвестниками краха Pax Mongolica, путешествия по суше через Азию снова стали медленными, опасными и полными препятствий. Предприимчивые европейцы, в первую очередь итальянцы, стали искать альтернативный путь на Восток. Принимая во внимание смутные географические знания того времени, Африка, должно быть, считалась большим островом, омываемым Индийским океаном, а значит, путешествие вокруг нее могло привести мореплавателя близко к Индии и Китаю. Еще до конца XIII века, когда Хубилай еще правил в Ханбалыке, была сделана попытка обойти вокруг Африки. Ее предприняли братья Вивальди из Генуи. В 1291 году они прошли через Гибралтарский пролив вдоль западного побережья Марокко мимо мыса Нун, после чего все следы их экспедиции были потеряны. Они проложили путь. Через некоторое время за ними последовали другие. Монгольская династия пала, азиатские торговые пути оказались блокированы, мамлюки и оттоманы успешно контролировали Восточное Средиземноморье. Китай династии Мин был достигнут морем в 1514 году, португальцами, после путешествий Диаша и да Гамы.

Монгольское господство облегчило смешение культур в новом масштабе. Христиане Запада, уже побывавшие с крестоносцами на восточном побережье Средиземного моря, обнаружили гигантскую языческую империю на другом конце Азии. Богатство и населенные города Китая произвели глубокое впечатление. Далекая страна шелка, до этого казавшаяся красивой легендой, неожиданно обрела реальные черты. Купцы захотели обосноваться на ее рынках, миссионеры – развеять светом Евангелия языческий мрак. Япония и Ява впервые появились на европейских картах. Появление в XIII и XIV веках в Европе огнестрельного оружия и компаса может являться следствием контактов с Китаем, но пока еще нет убедительных свидетельств переноса этих судьбоносных изобретений с востока на запад, и потому нельзя исключить независимые открытия. Английский ученый Дж. Р. Партингтон в своем труде «История греческого огня и пороха» скрупулезно собирает в высшей степени неубедительные свидетельства, касающиеся времени и места появления нового оружия, которое революционизировало войну и общество. Краткое изложение приведено в приложении 2.

Связь между Китаем и Персией поддерживалась по суше и по морю еще долго после падения монгольской династии. Китайские суда ходили до Ормуза, что в Персидском заливе, вплоть до середины XV века. Персидские купцы посещали китайские города – на побережье и внутри страны, – неся с собой персидский язык и мусульманскую веру, но такое взаимное общение не дало особого эффекта, и внедрение китайских бумажных денег было ограничено коротким периодом и небольшой территорией. Какую-то пользу – впрочем, это легче утверждать, чем проследить, – могло принести смешение языков, вызванное завоеваниями. Декреты великого хана писались больше чем на одном языке. Говорят, что ильхан Газан знал арабский, персидский, китайский и «язык франков». Датированная 1345 годом надпись в небольшом местечке Keuyang Kwan, расположенном в шестидесяти километрах к северу от Пекина, сделана на шести языках, включая уйгурский и санскрит. Великий историк монгольской Персии Рашид ад-Дин, благодаря знанию языков, смог превратить историю монголов в мировую историю.