История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

В таких обстоятельствах надежда царя Хетума и несториан на восстановление христианства в Азии осталась неисполненной. Битва при Айн-Джалуте повсеместно воодушевила мусульман, которые еще недавно были подавлены ужасами разграбления Багдада, и их оптимизм еще более усилился, когда ссора между Хулагу и Берке в 1262 году переросла в открытую войну. Берке потребовал возвращения войск, которые он выделил для экспедиции Хулагу; торговые отношения были разорваны, и крепнущая приязнь кипчаков и мамлюков наконец подтолкнула Хулагу к выступлению на север через Дербентский проход против своих непокорных соплеменников. На берегах Терека он подвергся внезапному нападению вражеского отряда под командованием племянника Берке Ногая. Много тысяч воинов утонуло, когда под ними провалился лед на реке. Хулагу был вынужден вернуться в Азербайджан, а Берке призвал Аллаха покарать того, кто заставил монголов убивать других монголов. (Битва на Тереке имела место зимой 1263/64 года.) Мамлюки были мотивированы на реванш против латинян и армян, которых считали частично ответственными за вред, причиненный исламу. Антиохия пала перед Бейбарсом в 1268 году. Армения была разграблена. Царь Хетум в 1269 году отрекся от престола, владения крестоносцев в Сирии были взяты, и с падением Акры в 1291 году франкское королевство Иерусалим, созданное почти двумя столетиями раньше Готфридом Бульонским, прекратило свое существование. В 1265 году Хулагу умер в Марате, через несколько месяцев за ним последовала его жена-христианка. Христиане Востока икренне оплакивали уход нового Константина и новой Елены. Их сын и внук разделяли его религиозные симпатии и искали союза с папами и христианскими суверенами Европы. Союз кипчаков и мамлюков оставался твердым и нерушимым. Ислам в Западной Азии обрел новую силу.

Хотя продолжали существовать слабые надежды на обращение «тартар», и даже Поло ожидал, что Хубилай может согласиться на крещение, вопрос был практически решен после Айн-Джалута. Только самые оптимистичные миссионеры могли после этого ожидать, что монгольские лидеры примут политику, столь не соответствующую их интересам. Христианство не располагало ни одной более или менее значимой политической или военной силой в Азии, а несколько тюркских племен и маленькие христианские царства, такие как Грузия или Армения, находились в безнадежном меньшинстве в сравнении с населением Персии и Китая, которые придерживались ислама или буддизма. Их расположением монгольские хозяева очень дорожили. Несторианская церковь сохранила свой проповеднический пыл, а латинские миссионеры, последовавшие за несторианами в глубины Азии в XIII и XIV веках, были не менее бесстрашны. Но если урожай был богатый, то тружеников было мало, и, когда единство монгольской империи, которая облегчала передвижения по континенту, после смерти Мунке оказалось разрушенным, маленькие христианские колонии были отрезаны от своих корней. Они зачахли и погибли в изоляции. Ильханы Персии склонились к мусульманству, а Хубилай и его наследники в Китае отдали предпочтение буддизму, хотя представляется странным, что Золотая Орда не приняла христианство и византийско-славянскую культуру. Но Русь была окраинной по отношению к Орде территорией, и сердце ханства (Нижняя Волга) находилось в регионе, где в ходу были тюркские языки. Он был частично исламизирован еще до нашествия монголов. Но даже если так, Сартак был явно христианином (его обращение лучше подтверждено, чем христианство Гуюка или Мунке). Здесь принятие правящим классом ислама произошло позже, чем в других районах монгольского запада.

Глава 7 Империализм кочевников: монгольское правление в Китае и Персии