История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Возможно, китайцы считали триумф оружия Хубилая достижением китайского императора, а не монгольского хана. Они не были непривычными к варварскому правлению. Захватчики, с уважением относившиеся к китайской культуре, обычно числились среди официальных династий. Династия Хубилая правила в Китае под именем Юань, анналы которой были составлены в дни династии Мин. Девяносто лет (1279–1368 годы) монголы осуществляли суверенную власть в Китае – выполняли волю небес. Их распоряжения выполнялись везде, от Великой стены до Тонкинского залива, и после падения Сун юг перестал быть убежищем для ученых, монахов и чиновников, бегущих от северных варваров. Довольно трудно обобщить влияние монголов на китайское общество. Высшие классы, стандарты которых сформировались под влиянием конфуцианских принципов гармонии, порядка и хорошего вкуса, безусловно, были оскорблены присутствием грубых кочевников, неграмотных и лишенных элементарных манер. Но торговцы выиграли от Pax Mongolia, а крестьянам было все равно, кому платить дань, китайским или монгольским чиновникам. Неприятие образованными людьми монгольского правления объясняет политику расовой сегрегации, которую стали проводить завоеватели. Китайцам запрещалось учить монгольский язык, жениться на монголках, носить оружие. Хубилай и его преемники правили безоружной нацией и всячески охраняли чистоту своей нации, которую в противном случае могли засосать зыбучие пески китайских обычаев. Монголы были не более чем полицейской силой, оккупационной армией, а управление империей требовало обученных, честных и грамотных чиновников, отлаженного бюрократического аппарата. Хубилай не осмеливался заполнять высшие посты учеными мандаринами, выросшими на конфуцианской классике. Правда, традиционные экзамены по конфуцианской классике были приостановлены после монгольского нашествия и возобновились только в 1313 году. Ненависть подобных чиновников к новым хозяевам могла подтолкнуть их к предательству. Глава варваров всегда сомневается в преданности чиновников покоренных им народов. Случай Теодориха и Боэция – всего лишь один из множества примеров, которые иллюстрируют это утверждение. Но поскольку управление невозможно вести без профессионального опыта, которым не обладают и не могут приобрести, они могут или сломать бюрократическую машину, или использовать в ней местные кадры, на лояльность которых они могут рассчитывать. Именно ко второму способу прибег Хубилай. Он набрал способных и грамотных иностранцев в советники, члены правительства и даже главы провинций. Об этом писал Марко Поло, который три года был правителем города Янчжоу, недалеко от Нанкина. Но Пеллио, возможно, был прав, предположив, что Поло был всего лишь рядовым чиновником в городской администрации. Ахмед Фанакати, житель Банаката (Фанакат – у персов, Банакат – у арабов – город недалеко от Яксарта, разрушенный Чингисханом и восстановленный только в 1392 году под названием Шахрухия), приобрел незавидную известность жестокими вымогательствами в бытность министром финансов в течение двадцати лет. Рассказ Марко Поло об этом жестоком тиране подтверждается китайскими источниками. Он был убит в 1282 году, и впоследствии Хубилай сожалел об оказанном ему доверии.

Более почетную службу сослужили два мусульманина из Трансоксианы, Шаме ад-Дин (он родился в Бухаре в 1211 году; еще ребенком он был уведен Чингисханом, работал при Угэдэе и Мунке и умер в 1279 году правителем Юньнаня) и его сын Наср ад-Дин, который был правителем Юньнаня после отца. Они отличился мерами по контролю над рациональным использованием водных ресурсов.

Какими бы ни были чиновники Хубилая и трудности, вызванные незнанием ими китайского языка, современные авторы пишут о процветании, начавшемся после падения Сун и установления мира. Монгольские ямы – почтовая служба – были совмещены с традиционной китайской системой связи и ускорили передачу новостей и перевозку грузов по всей империи. Если верить брату Одорику, император получал в один день информацию с расстояния тридцати дней пути. Завершение строительства большого канала (в Китае чаще приходилось путешествовать по воде, чем по дорогам) обеспечило регулярное снабжение столицы продовольствием и всеми необходимыми товарами из глубинки. Согласно Рашид ад-Дину, канал изначально соединял Ханчжоу и Янцзы. Хубилай продлил его до Ханбалыка, и его длина составила 1200 миль. Были отремонтированы и наполнены общественные зернохранилища, как мера предосторожности против голода в случае неурожая. Провинциальные наместники получили приказ регулярно раздавать рис и просо старикам и больным, и Марко Поло утверждает, что бедняков в Ханбалыке кормили и одевали за счет великого хана. Согласно Марко Поло, ежедневно 20 тысяч мисочек каши распределялись нуждающимся. Но формулировки французского и латинского текста Поло подразумевают, что цифра относится к числу людей, которых кормили.