История Ногайской Орды

Причины своей скованности он объяснил в декабре 1607 г. Вражскому. Дело в том, что назревал конфликт Иштерека с его племянниками и давними соратниками Урмаметевыми. В свое время многолюдный эль найманов числился за Ураз-Мухаммедом, а теперь находился под управлением Иштерека. Наследники Ураз-Мухаммеда, недовольные этим, начинают выказывать неповиновение — «сложась з Байтерек мурзиными детьми, побивают тех, хто с ним, Иштереком князем, единомышлены». И теперь он «того и ждет, с ча[са] на час, борзо ли промеж ево, Иштерека князя, и Урмаметевых детей станет сабля ходить», и одна надежда ему остается на царскую милость (Акты 1915, с. 176).

Вместе с тем Иштерек находил любые поводы, чтобы не участвовать в столкновениях русских противоборствующих сторон, мотивируя свою пассивность то «худым льдом» на Волге, то слухами о замирении московского правительства с «ворами», то боязнью нападения мятежных астраханцев. С последними он тоже предпочитал не вступать в тесный контакт, выжидая, кто одержит верх в схватке за власть в России. Царь и тушинские военачальники, сражаясь между собой, пытались привлечь к себе в союзники и Больших Ногаев. Но за Волгой разгорались противоречия среди мирз, и русская Смута отступала для них на второй план.

Бий и племянники. Большие Ногаи в 1608–1619 гг.

К 1608 г. в Большой Ногайской Орде назрело несколько конфликтных вопросов, которые разбирались на специальном съезде мирз. Об этом курултае воеводскому гонцу Прокофию Вражскому рассказал в ноябре того же года бий Иштерек.

Во-первых, мирзы и улусные богачи (которые становились заметной социальной силой, альтернативной мирзам) договорились, что «владеть ему, князю, мурзами, а мурзам владети своими улусными людьми, и где велит быти улусным людем он, князь, и мурзы, и им туда ходити, а самим улусным людем без его, княжевой, и без Мурзиной ведоме никуды не ходити»; у нарушителей данного вердикта решено «избы и животы грабити и из улусов их выбивати».

Во-вторых, была рассмотрена жалоба Кара Кель-Мухаммеда. По решениям предыдущих съездов он должен был занимать пост тайбуги, а кековатство досталось Яштереку б. Дин-Ахмеду. Но последний уступил свою должность внуку бия Юсуфа, Тимуру б. Махмуду, а сам начал собирать тайбугинские пошлины. Мирзы приговорили: Кара Кель-Мухаммеду быть по-прежнему тайбугой, а Яштереку — кековатом.

В-третьих, во время последней Смуты перемешались и переместились эли: найманы Кара Кель-Мухаммеда оказались у Яштерека[290], азы Иштерека — у его, бия, сына Мухаммеда; его же, Иштерековы, кунграты — у Кара Кель-Мухаммеда; «кипчатцкое родство» Джан-Мухаммеда б. Дин-Мухаммеда — у нурадина Шайтерека. Курултай восстановил прежних владельцев в их правах, наказав вернуть им соответствующие племенные общины. Эти решения вызвали недовольство не только у узурпатора тайбугинства Яштерека, но и у зажиточных и даже рядовых улусников. Кунграты, например, не захотели возвращаться к бию и остались под началом Кара Кель-Мухаммеда (Акты 1914, с. 167, 184).

Итоги съезда оставили неудовлетворенными очень многих влиятельных лиц Орды. Высшие мирзы вынуждены были поступиться постами или улусами. Виновником несправедливого их распределения посчитали Иштерека. Летом 1608 г. огромные массы ногаев переправились на Крымскую сторону. В западные степи ушли нурадин с кековатом, кланы Урмаметевых и Тинмаметевых с улусами. На Яике с бием Иштереком остались только Юсуфовичи, которым он обещал предоставить кековатство. Собственные его владения оказались очень малолюдными. Иштерек остался в ставке под Царицыном «лише с своею избою», «с невеликими улусными людми», «всево дворов с пять» (Акты 1914, с. 187, 196; Акты 1915, с. 8, 27; НКС, 1608 г., д. 1, л 89). Особняком держался обиженный на всех после съезда кековат Яштерек.

Хотя мирзы пока заявляли о верности бию, а уход на правобережье объясняли поиском «животинного корму на сю зиму», на самом деле посторонние наблюдатели замечали, что они своего предводителя «о государеве деле не слушают и о своем деле они ни в чем ево не слушают» (Акты 1914, с. 214; Акты 1915, с. 20). Единственное, чем мог пригрозить им Иштерек за непокорность, — это его откочевка «казаком» из Орды и призыв на помощь русских войск (Акты 1915, с. 21). Однако последнее намерение выглядело в то время уже не устрашающим, а двусмысленным. Царские войска охваченной Смутой России не способны были оказать какую-либо поддержку заволжскому властителю. Более того, рядом с Большими Ногаями находилась Астрахань, в которой укрепился мятежный князь Хворостинин.