История Нового Каллена — Недосягаемая (СИ)

«Взгляни, Эшли увлеклась этими маленькими разноцветными круглыми шариками и сделала деток-дракончиков!» — Алекс прислал фото с тремя забавными брошами из бисера, которые смотрелись просто невероятно. Три маленьких дракона: черный, зеленый и багровый.

«Выглядит невероятно! Забронируй мне одного».

«Хочешь поговорить таким образом?» — параллельно пришло сообщение от Тани, которая со свирепым видом наблюдала за мной из кресла. В ее ладонях едва ли не трещал по швам серебристый Блэкберри.

«Говорит, выбирай любого. P.S. Пожалуйста, выбери Дрогона!»

«МИШЕЛЬ ЭЛИЗАБЕТ, ПРЕКРАТИ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ!» — Ух, ты. Кричащие буквы от мамы.

«Кто такой Дрогон? Тут над моей душой стоят, так что не теряй, если я вдруг исчезну,» — я нажала кнопку “отправить” и буквально похолодела всем телом, когда до меня дошло, что я к чертям перепутала диалоги.

— Над душой, значит, стоят, — злостно прорычала Таня. Я прерывисто дышала, чувствуя, как к щекам приливает кровь. — Объясни-ка, что это значит в твоем понимании, дочка.

Я молчала, стискивая во внезапно похолодевших ладонях стеклянный девайс.

— Довольно этого, Лиззи! Я сыта по горло твоим поведением! — Мать вскочила на ноги, с грохотом переворачивая злосчастное кресло. — Чем я заслужила такое к себе отношение, скажи?! Всему есть предел, и это, — она указала на телефон в моих руках, который едва ли не каждые десять секунд разрывался от нового сообщения от Алекса, — мой предел. Я прекрасно понимаю, что тебе нужно было время, чтобы оплакать брата, и как бы мне не было трудно видеть твои стенания, я не вмешивалась. — Я сглотнула, ощущая физическую боль от ее злости, от ее видения ситуации. — Но теперь я вижу твое совершенно немотивированное отрешение, твой тотальный бойкот без объяснений и причин. Что я сделала не так в этой жизни, Лиззи? Что еще я могла сделать не так, кроме как подарить тебе несколько по-человечески обычных недель там, где тебе, как оказывается, очень даже понравилось?! — Она всплеснула руками, замирая в метре от меня с потемневшими от жажды глазами.

Я продолжала упрямо молчать, чувствуя приступ стыда и уже совершенно не соображая, к чему это меня приведет. Мне хотелось доказать ей, что я в силах сама справиться со своей болью, я хотела вырасти в ее глазах, а не стать неблагодарной дочерью. Но как убедить ее в обратном, если…

— Если ты ведешь себя так из-за этого мерзкого человеческого отродья с членом вместо мозгов, то даже не жди, что я поверю во все эти сказки про идеальные вторые половинки! Все это брехня, уж поверь! Этот ублюдок едва не сломал тебе шею, он и не думал останавливаться, если бы я ему не намекнула! Ты могла стать человеком с ограниченными возможностями, и тогда бы я взглянула на то, как бы вы сейчас премило общались! Мне плевать, какие у вас там теперь отношения, соседи ли вы по парте или ходите друг к другу на ужин. Он чуть тебя не убил!

Из Тани сочился самый настоящий яд, обращенный в праведный гнев. Я чувствовала себя беззащитной букашкой, на которую вот-вот наступит огромный каблук и раздавит в зеленое месиво. Она снова давила на меня, снова не оставляла никакого шанса просто пережить ситуацию как она есть. Она требовала от меня того, к чему я была не готова. Она хотела чтобы я стала ее маленькой девочкой, которая спрячется у нее в объятиях и расскажет, как ей страшно, она не понимала, что мне нужно это пережить, справиться одной, чтобы хотя бы попытаться стать ей ровней…

— Раз уж ты так этого хочешь, я уйду, — ее голос упал до шепота. — Но потом не обвиняй меня в эгоистичности, не кричи на весь дом о том, кто я такая и как живу. На этот раз ты сама меня оттолкнула, запомни это. Я не сделала ничего дурного, лишь пыталась тебя защитить.

«Та сногсшибательная женщина взяла тебя в плен?» — Его сообщение ярким маяком мелькнуло на экране и из горла Тани донеслось утробное рычание, когда она выхватила мой телефон и со всей силы швырнула его в стену. Он разлетелся на тысячу мелких осколков и оставил огромную вмятину, добравшись до самых кирпичей. Я ошеломленно закрыла рот ладонями, чувствуя, как по щекам катятся слезы, а в груди разрастается болезненная дыра.

— Достаточно, Таня. Мои поздравления, ты добилась от нее реакции, — доктор Каллен стоял на пороге палаты. Из-за его спины выглядывали обеспокоенные медсестры.

Мое тело лихорадочно дрожало, из груди рвались горькие рыдания, и я совершенно не понимала, что происходит. Таня с ужасной злобой окрестила Карлайла кем-то там на незнакомом мне языке и вылетела из палаты. Я отдернула от себя ладонь доктора и забилась под одеяло, чувствуя себя просто отвратительно. Его утешительные слова сливались в механический шум; все, что я слышала в своей голове — кричащий голос матери.

— Мисс Каллен, вам нужно выпить лекарство, — медсестра добралась до меня под одеялом, и я дернулась, отрицательно качая головой. Хватит с меня обездвиживающих лекарств. — Ваш отец…

— Оставьте меня… — мой голос звучал глухо, хрипло, словно я кричала на протяжении последних нескольких дней.