История о двух влюблённых

«Я скрывал это доныне, моя Лукреция, чтобы ты не скорбела чрез меру прежде времени. Я знаю твой нрав; ведаю, что ты мучишь себя безмерно. Император не уходит безвозвратно. По уходе из Города наш путь на родину пройдет здесь. А если император изберет другую дорогу, ты все же увидишь мое возвращение, если буду жив. Пусть вышние запретят мне отчизну и уподобят блуждающему Улиссу, если я сюда не вернусь. Переведи дух, сердце мое, и будь стойкой. Не изводи себя, но живи счастливо. Что до похищения, это было бы мне столь любезно, столь отрадно, и не могло бы быть для меня большей услады, чем обладать тобою непрестанно и наслаждаться по моей охоте. Но должно больше заботиться о твоей чести, чем о моем желании. Верность, которою ты привязана ко мне, требует, чтобы я подал тебе честный совет для твоей пользы. Ты знаешь, что ты весьма знатна и выдана замуж в славное семейство. Ты слывешь и прекраснейшей, и скромнейшей женщиной, и твоя слава не замыкается в Италии, но и Германии, и Паннонии, и Богемии, и всем народам Севера ведомо твое имя. Если же я тебя похищу, то приму бесчестье — этим-то я пренебрегу ради твоей любви, но какой позор ты навлечешь на своих близких, какими скорбями уязвить свою мать! Что начнут о тебе говорить, какие толки выйдут в мир? „Вот Лукреция, что слыла целомудренней жены Брута, добродетельней Пенелопы, — вот она за прелюбодеем следует, забыв о доме, о родителях, о родине! Не Лукреция, но Эппия или же за Ясоном пошедшая Медея“.

Увы, сколь великою печалью для меня было бы слышать, как о тебе говорят такое!.. Ныне любовь наша в тайне и каждый тебя хвалит. Похищение разрушило бы все, и нынешние порицания превзошли бы былую похвалу. Но оставим молву: что если мы не сможем наслаждаться нашей любовью? Я служу Цезарю, он сделал меня человеком влиятельным и богатым; я не могу покинуть его, не уничтожив своего положения, если же я от него уйду, то не смогу содержать тебя подобающим образом. Если же последую за двором, не будет нам покоя: каждый день мы меняем стан; никогда не было у Цезаря такой долгой остановки, как в Сиене, и то по военной нужде. А если я тебя увезу и стану держать в лагере, как публичную женщину, подумай, какое будет и мне, и тебе бесчестье! По этим причинам я прошу тебя, моя Лукреция, оставь эти мысли и прими доброе попечение, не ласкай свою страсть больше, чем себя самое. Другой влюбленный, возможно, убеждал бы иначе и просил бы тебя бежать, чтобы наслаждаться тобою как можно дольше, не заботясь о будущем, лишь бы утолить нынешний недуг. Но тот не может быть истинным влюбленным, кто больше заботится о похоти, чем о добром имени. Я же, моя Лукреция, внушаю то, что благоразумно. Останься здесь, молю тебя, и не сомневайся, что я вернусь. Какое бы дело ни нашлось у Цезаря в Тоскане, я позабочусь, чтобы мне его поручили; я приложу все усилия, чтобы доставить тебе отраду без ущерба. Прощай, живи и люби, и не думай, что мой пламень слабее твоего или что я ухожу отсюда не против воли. Еще раз прощай, моя сладость и яство души моей».

Согласилась с этим женщина и ответила, что подчинится. Через несколько дней Эвриал с императором отправился в Рим и по недолгом пребывании там был схвачен лихорадкой. Несчастен тот, кто, пылая любовью, начинает еще и гореть жаром лихорадки, и, когда его силы почти истощила любовь, делается еле жив, претерпевая тяготы болезни. Благодаря снадобьям медиков дух в нем скорее держался, чем жил.

Цезарь каждый день приходил к нему, утешал как сына и велел врачам приложить все Аполлоновы средства. Но никакое леченье не было действенней письма от Лукреции, из коего он узнал, что она жива и здорова. Это немного ослабило лихорадку и дало Эвриалу подняться на ноги: он присутствовал на императорской коронации и там получил рыцарство и золотую шпору. После того когда Цезарь отправился в Перуджу, он остался в Риме, не вполне еще здоровый, а оттуда вернулся в Сиену, все еще слабый и осунувшийся. Он смог увидеть Лукрецию, но не поговорить с ней. Много писем было между ними переслано, и снова речь шла о бегстве. Три дня пробыл там Эвриал и наконец, видя, что все доступы ему закрыты, объявил возлюбленной о своем отъезде.