История о Янаше Корчаке и прекрасной дочери мечника

– Если бы так было, вы давно бы получили выкуп. Не в состоянии ничего больше из него добыть, отвели его обратно в избу. Словак, обхождение которого с пленником кое-как изменилось, сказал ему на ухо, что прислали кого-то насчёт обмена и выкупа и что за него сына какого-то паши пожертвовали, а Ага ещё требовал тысячу дукатов.

До вечера ничего не изменилось; немного надежды вступило в Янаша, но когда ничего допоздна не дождался, вздохнул и лёг на соломе, не думая больше об этом.

На следующее утро в тот час, когда обычно его гнали на работу, никто не пришёл. Только немного позже словак отворил дверь и Янаш увидел того самого венгра, с которым прибыл первый раз, улыбающего ему издалека.

– Слава Богу, вы живы, – отозвался он, – потому что я думал, что вас давно на этом свете нет. Турки при обмене, видно, подозревая, что вы нечто больше стоите, чем другие, говорили, что вы умерли.

Почти не веря своим ушам, Янаш встал, а словак также снял с него кандалы и отпустил. К молодому Аге не было причины идти, но в замок к отцу его ещё проводили, где оба угощались кофием, и венгр сразу купил у солдат одежду, по той причине, что Янаш был ужасно оборван и весь в лохмотьях. Едва одевшись, он хотел спешить благодарить Бога за свободу – но и коня ещё достать было нужно и венгру надобно было других достать из неволи.

Так их собралось, поляков и немцев, до десятка – и в весёлом товариществе, все благодаря Бога, поспешили в Коморн.

Янаш, в котором жизнь наполовину погасла среди той нужды, конца которой разглядеть не мог, постепенно размечтался, начинал думать и строить планы будущего. Возвращались надежды и грустные думы. Были они иного типа, чем то, что он испытал в неволе. Там он с трудом влачил жизнь из обязанностей, теперь приходила снова борьба с сердцем и судьбой, на вид более лёгкая, а на самом деле более суровая, оттого, что боли никто не видеть, не подозревать не мог.

В дороге все его товарищи, когда уже освободились из турецкого господства, показывали весёлость, идущую почти до безумия, он один был грустен. Поэтому его упрекали, что Господу Богу за милость благодарным быть не умел. Молчал он также, как в неволе, когда его стегал кнутом надсмотрщик.

В пути горстка товарищей не спеша рассеялась по свету, так что едва вчетвером достигли Кракова.

Венгр сказал Янашу, что особенно королю он был обязан своим освобождением, таким образом, следовало упасть ему в ноги и благодарить.

Но в этой странном платье, которое купил венгр, полутурецком-полувенгерском, как было показаться в замке? Денег для покупки иной одежды он не имел. В действительности, по тогдашним обычаям, возвращающиеся из ясыра, кто в чём был, шли в костёл и его величеству королю, некоторые даже неся кандалы, если могли их забрать с собой. Янаш, цепь, которую носил на руках, получил в подарок от словака и хотел её в часовне в Межейевицах повесить.

Въехав в город, который по случаю пребывания короля и королевы был полнёхонек людей, Янаш, как заблудившийся, искал квартиры, где бы мог очиститься и отдохнуть, когда, спешившись и ведя его за собой, почуствовал, что ему кто-то положил на шею руку и начал его целовать.

Он вдруг обернулся и заметил до неузнаваемости изменившегося Збилутовского. Отъелся на краковском хлебе, посветлел и порумянил, а красивый наряд делал его новым человеком.

– Как я счастлив! – крикнул во весь голос Збилутовский. – Я здесь с женой и ребёнком с неделю. Как заново возвращённый к жизни, радуюсь, наслаждаюсь и никогда мне так не был по вкусу мир, как сейчас, когда я, попрощавшись с ним, вернулся к нему обратно. Пусть же с тобой поделюсь счастьем, товарищ недоли.

Они начали друг друга обнимать на улице, пока их не окружили любопытствующие. По одежде Янаша можно было понять, что он ехал из неволи.

– Заезжай в мою гостиницу, – воскликнул Збилутовский, – жёнка постарается, чтобы голодным не был.

Схватил его тогда за руку и повёл как своего.

– А хочешь, – сказал через минуту шляхтич, – то познакомлю тебя ещё со Шкваркой Корчаком, ведь он здесь, я видел его. Стал похож на костлявого деда, так постарел, кашляет, одышку имеет или что…

– Бог с ним! Ни он, ни его одышка меня не интересует! – отозвался Корчак.

Так розговаривая, они добрались до гостиницы. Он была не особенная, но для Янаша комната, а для коня желоб нашлись. Не давая отдышаться Корчаку, Збилутовский проводил его к жене, которой много о нём рассказывал. Женщина была молодая и скромная, с сыночком на руках. Того отдала сразу мужу, чтобы он развлекался его усами, а сама пошла думать о еде.

Так счастливо Янаш, который боялся остаться тут без знакомых и помощи, нашёл её в Збилутовском, желанную и сердечную.