История одного поколения

Будни провинциального армейского гарнизона блестяще описаны в ряде произведений мировой литературы. Везде и всюду эти самые будни сводились к двум основным составляющим — пьянству и блядству. Иванов был человеком начитанным, поэтому насколько же забавно оказалось наблюдать в реальной жизни тех персонажей, которые словно бы сошли со страниц знаменитых книг — например, «Похождения бравого солдата Швейка»!

«— Господин поручик, — обратился к нему интимно полковник, — положа руку на сердце, сколько раз вы спали с мадам Каконь?

Полковник Шредер был сегодня в очень хорошем настроении.

— Бросьте рассказывать, что вы лишь завязали с ней переписку. В ваши годы я, будучи на трехнедельных топографических курсах в Эдере, все эти три недели ничего другого не делал, как только спал с венгерками. Каждый день с другой: с молодыми, незамужними, с дамами более солидного возраста, замужними, — какие подвернутся. Работал так добросовестно, что когда вернулся в полк, еле ноги волочил…»

Начальник барановичского гарнизона Николай Федорович Карбанович происходил из породы тех бравых вояк, которые ничего в жизни, кроме устава, не читают, поэтому наверняка не знал о собственном литературном прототипе, однако совпадение его речей с речами полковника Шредера было просто поразительным!

В один из дней полупьяный полковник Карбанович прогуливался с Ивановым по центральным улицам города, ведя с ним дружескую беседу. Сергей сумел вызвать его расположение, во-первых, своим умением льстиво и к месту поддакивать, во-вторых, пить в любое время дня без закуски.

— Обратил внимание, какие у нас тут бабочки порхают? — интимно подмигнул Карбанович, когда мимо них пробежали две юные горожанки. — Ты как, никого еще себе не подцепил, а?

— Пока присматриваюсь, — сдержанно отвечал Иванов, в глубине души откровенно потешаясь над собеседником.

— Да брось скромничать, — потрепал его по плечу полковник, — чего тут присматриваться — берешь любую и… Я, брат, со столькими тут уже переспал, что впору телефонную книгу заводить. Да вон посмотри, видишь высокую длинноногую бабенку, что из магазина выходит?

— Вижу.

— Это заведующая библиотекой Этель Валерьяновна. Ух, и умелая же баба! Она меня таким штукам научила, которых я никогда раньше не знал. Мы с ней как взяли какую-то индийскую книжонку, так все позы подряд и шпарили!

— «Камасутру», что ли?

— А, ты ее тоже читал? — обрадовался Карбанович. — Ну да, кажись, она самая. А вон еще одна идет… — При виде следующей дамы полковник гнусно причмокнул губами и придал своим залитым водкой глазам умильное выражение. — Забыл уже, как зовут… Ух, как же я ее дрючил у себя в кабинете, чуть стол не опрокинули! Орала, как коза недорезанная. Поэтому смотри, брат, не теряйся, таких баб, как у нас, ты нигде больше не найдешь! Ну что — пора бы это самое — добавить? Зайдем в кабак при твоей гостинице, что ли…

Сергею ничего не оставалось делать, как выразить согласие, после чего бравый полковник немедленно направил свои стопы в сторону пятиэтажного здания местной, одноименной с городом гостиницы. Однако путь к воплощению заветной цели неожиданно преградил запыхавшийся адъютант.

При одном только его виде Карбанович зло выругался и сплюнул себе под ноги:

— Ну, что там еще?

— Товарищ полковник, вам звонят из Минска, из штаба округа… — отрапортовал запыхавшийся лейтенант. — Требовали, чтобы я срочно вас нашел.

— А какого… им надо?

Естественно, что адъютант не знал ответа на этот вопрос, и полковник, чертыхаясь и поминутно проклиная «этих штабных сук», поплелся вслед за ним. На секунду вспомнив об Иванове, он обернулся и крикнул:

— Ну ты пока можешь того… зачем мы шли, а я еще постараюсь вернуться. Если будут доставать менты, требуй, чтобы дали позвонить мне — телефон ты помнишь… Я этих говнюков живо разгоню!

Последняя фраза объяснялась тем обстоятельством, что местная милиция и военный гарнизон люто ненавидели друг друга, причем эта вражда чем-то напоминала знаменитую вражду между мушкетерами короля и гвардейцами кардинала. Только в данном случае каждая из сторон пыталась подловить другую не на месте запрещенной дуэли, а в непотребно-пьяном виде. Поскольку все знали друг друга в лицо, то подобные стычки происходили еженедельно. Стоило каким-нибудь местным оперативникам «принять на грудь» после окончания дежурства, как их немедленно задерживал военный патруль. И наоборот, стоило милицейскому патрулю зайти в бар для проверки документов и обнаружить там пьяненького лейтенанта, кадрившегося с местной путаной, как его безжалостно брали под руки и доставляли ночевать в отделение. Иванов уже был знаком с этим местным колоритом, поэтому в силу природной осторожности решил не рисковать. Войдя в гостиницу, он миновал бар и поднялся в свой номер, где уже вовсю трезвонил телефон.

— Я вас внимательно слушаю, говорите. — Из пьяного озорства он произнес эту фразу по-французски и был немало изумлен, услышав ответ тоже на французском, хотя и с явным белорусским акцентом.