История одной дружбы

— Сейчас за ней соседка присматривает — Макаровна. А ночью, — Валера пожал плечами. — Даже не знаю. Пап, а что если мы возьмём Юльку к себе на пару дней?

— Исключено, — ответил отец.

Майя с испугом посмотрела на Валеру, а тот (в глубине души он ожидал подобного ответа) продолжил:

— Иван Захарович пробудет в больнице максимум три дня. Юлька могла бы жить в моей комнате.

— Или в моей, — тихо сказала Майя.

— Я же сказал — исключено. О чём вы вообще?

— Пап, она совсем одна.

— Есть соседка.

— Макаровна не согласится.

— И я не соглашусь. — Отец повернулся к Римме, усмехнулся. — Старик и шимпанзе, это что-то новенькое. Зачем ему обезьяна, почему не завёл кошку, собаку, корову, наконец.

— Я рассказывал тебе Юлькину историю, ты как всегда не слушал.

— Валер, закрыли тему.

— Ты не можешь так говорить! Я обещал Захарычу, он мне верит, он думает, Юлька будет жить у нас.

— Старик заставил тебя взять к себе обезьяну?

— Нет…

— Передай ему, номер не пройдёт. Не может избавиться от шимпанзе, пусть ищет другие пути.

— О чём ты, папа? — закричала Майя. — Захарыч любит Юльку, он никогда от неё не избавится.

— Видишь? — обратился отец к Римме. — Не стоило их отпускать в деревню. Что за дурость, проводить каждый день у старика.

— Антон, — Римма коснулась ладонью ладони мужа. — Ты, наверное, прав, обезьяна в доме перебор. Но раз так сложились обстоятельства…

— Какие обстоятельства?

— Валера пообещал, старик на него понадеялся. Думаю, если обезьяна поживёт у нас три-четыре дня, ничего страшного не случится.

— Валера не ребёнок, — прочеканил отец, отодвинув тарелку. — Нельзя обещать то, чего не в силах выполнить.

— Почему ты такой? Тебе совсем не жалко Юльку и Захарыча? У него больное сердце, ему нужна операция, а Юлька…

— Во-первых, сбавь тон! Во-вторых, повторяю — у нас не приют для животных. В следующий раз хорошо думай, прежде чем соберёшься давать обещания. Принеси мне чай в комнату, — попросил отец Римму, встал и вышел из кухни.

Римма виновато посмотрела на Валеру.

— Его не переубедить.

— Он жестокий!

— Антон не любит животных.

— Иногда мне кажется, он и людей не любит.

— Валера, не говори так.

Валера встал, зло посмотрел на Римму, потом перевёл взгляд на испуганную Майю и выбежал в коридор.

— Валерка, ты куда? Подожди, я с тобой.

Но Валера уже сбежал с крыльца, обогнул дом и выскочил на дорогу.

…Макаровна сидела на скамейке, Юлька играла возле крыльца с Тофиком. Увидев Валеру, заулыбалась, начала хлопать в ладоши.

— Галина Макаровна, — Валера сел рядом со старухой. — Возникли непредвиденные сложности, — он избегал смотреть ей в глаза, предпочтя рассматривать росший у скамьи лопух.

— Не позволили непутёвую взять?

— Не позволили, — кивнул Валера. — Как вы догадались?

— Ну! Чего уж тут гадать, на тебе вон лица нет.

— Что теперь делать?

— Жить дальше, — вздохнула Макаровна. — К себе возьму, или у старичка заночую.

— Но ведь вы не соглашались остаться с Юлькой?

— Добровольно я и сейчас не соглашаюсь. Вынуждена! Одну не бросишь. Непутёвая хоть, а всё живое существо.

Валера махнул Юльке рукой и сказал:

— Знаете, как мы поступим? Вы останьтесь у Захарыча часов до двенадцати, а потом приду я, и буду с Юлькой до утра.

— Кто тебя ночью в деревню отпустит?

— Не маленький, — сжал кулаки Валера. — Разрешения спрашивать не собираюсь.

— Ой, Валерка, не чуди ты, ради Бога. Узнают родители, как бы хуже не стало.

— Не волнуйтесь, Галина Макаровна, хуже не будет. Значит, договорились? В двенадцать я приду. — Валера встал. — А сейчас побегу. Пока, Юлька.

— Я и до утра с ней могу побыть, — крикнула вслед Макаровна. — Не чуди, Валерка, не надо.

***

В половине двенадцатого Валера подошёл к окну. Стемнело. Над самым лесом показался бледный полумесяц. Дул прохладный ветерок, в воздухе пахло дождём, со стороны поля у самой линии горизонта сверкали зарницы. Громко стрекотали сверчки, на деревьях пели ночные птицы, ночь вступала в свои права.

Вдалеке был слышан гул поезда и характерный стук колёс. Валера сел на подоконник. Поезд мчится, колёса стучат. В прошлом году Майка спросила, почему круглые колёса стучать по гладким рельсам? Валера пожал плечами, сам не знал. А недавно Захарыч объяснил: колёса стучат в местах, где рельсы стыкуются друг с другом.

Стук-стук… Стук-стук… Гул почти стих, Валера посмотрел на часы. Без четверти двенадцать. Пора. Отец давно спит и Римма вроде поднялась на второй этаж.

Он открыл дверь, выглянул в коридор, прислушался. Тишина. Подойдя к лестнице, Валера положил руку на перила, остановился. Сейчас предательски заскрипят ступени, и кто-нибудь наверняка услышит скрип. Валера сделал шаг… Скрип — отозвалась верхняя ступень. Второй шаг. Скри-и-и-ип — простонала вторая ступень.

Стараясь наступать не на край, а на самое основание ступеней, Валера спустился на первый этаж. В прихожей он снял с вешалки ветровку (несмотря на жаркие дни, ночи были прохладными), подошёл на цыпочках к входной двери, потянулся к ручке.