История одной любви. Начало

— Между прочим, сегодня его прокатили.

— А у компании, из которой ты возвращаешься, такое «сегодня» — ежедневно.

Ко мне сочувственно прижалось девичье тело.

— Просто вы себе цены не знаете.

— Проблема в том, что ценником никто не интересуется, а любой товар, о котором не знают — каким бы он ни был замечательным — ничего не стоит. Если прорекламируешь в девичьем сообществе, будем рады. Только любопытно, как ты это сделаешь, чтобы не выдать свое инкогнито.

— Придумаю. Я большая придумывательница, ты не заметил? А что расскажу о вас, могу сказать тебе прямо сейчас. Ты надежный, Артур умный, Игорь нежный, Филипп милый. Даже Тим в чем-то привлекателен. Он забавный и ранимый, а его гонор — защитная реакция от внутренней неустроенности. Он слабый, но так жаждет выглядеть мужественным… И я ему так нравилась.

— Ты всем нравилась.

— И тебе?

— У нас была такая униформа, что в этом выводе трудно усомниться.

Мадина усмехнулась, ее ладони оправили низ платья, донесся вздох:

— Опять краситься. Представляешь, какая морока?

— Очень стараюсь не представлять.

Она снова хмыкнула, дальше мы шли молча.

Перед подъездом на меня поднялся печальный взор.

— Спасибо. Вечер был… — Мадина вдруг хихикнула. — Он был незабываемым.

С этим я согласился:

— В нашей квартире о нем будут сложены легенды, они будут передаваться из поколения в поколение.

Приоткрытые губки долго чего-то ждали.

— Даже не поцелуешь?

Я молча отвел взгляд. Мадина сдернула куртку и тоже запихала в пакет, а пакет сунула мне в руки:

— Выброси, если больше ни на что не годишься.

Глава 10

Ночной город не отпускал меня долго. Мозги кипели. Перед глазами носились откровенные картинки.

После всего — вернуться к Гаруну, который едва не узнал в распутной красотке сестру, и к поехавшему крышей Тимохе? Увольте. Свежий воздух полезен, а мне сейчас как никому требовалось исцеление, желательно немедленное. Физическое и душевное.

Кое-что в этом зависело от меня, и, после некоторой борьбы, я стер снимки сокурсниц. Настя сделала это сразу, умная девочка. Нельзя оставлять компромат. Стоило затянуть — и вот уже Тимоха в курсе. Может выйти боком.

И все же — куда идти? Только домой. Или «домой», если выражаться точнее. Ночная прохлада постепенно остудила голову, нервы успокоились, организм вспомнил о таком понятии как сон.

По возвращении помириться с Тимохой труда не составило. Он не держал зла, только посетовал, что я всей компании кайф обломал. Я ответил, что считаю наоборот, на что резонно прилетело:

— Сказать, чем мы после вашего ухода всю ночь занимались?

Ему очень хотелось, чтобы я спросил. Я спросил:

— Чем?

Надеюсь, организованно и быстро наводили порядок.

Ага, разбежались они. Размечтался.

— Завидовали, — объявил Тимоха. — Девушка пришла в гости ко всем нам, а ушла с одним тобой. Разве справедливо?

Гаруна не было, он ушел с рассветом, чему я был несказанно рад. Остальные внимательно вслушивались из своих кроватей.

Никто не знал, где я был и что делал, так почему не пустить пыль в глаза? Мужчины обожают хвастаться победами, в том числе мнимыми. Даже больше скажу: мнимыми — особенно, поскольку реальных обычно кот наплакал. И некоторыми реальными гордиться не стоило, о них хотелось забыть. Вот и получалось, что лучшие победы — те, которых не было. Что нафантазировали, тем и бравируем. Позорище.

А со стороны — каждый чуть ли не Казанова, и жизнь у него сверкает всеми красками. Потому что под жизнью и красками нам внушили понимать количество и разнообразие плотских удовольствий.

Кто внушил? Загадка. Но у него все отлично получилось.

— Ау, ты где? — Тимохин голос вернул меня в реальность. — Об этом и говорю. Почему одному так хорошо, что он плавает в неведомых, но вполне понятных эмпиреях, а остальным от одного вида такого плавания плохо?

О том, что «Мэрилин» — это Мадина, никто не знал, можно врать что угодно.

— Девушка со мной пришла, со мной и ушла, это справедливо. — Я распушил хвост заправским павлином, и все же слова подбирались такие, чтобы смысл получался туманным.

Совесть не давала выдать считаемое всеми действительным за истинно действительное. Совесть и страх. А если Гарун однажды все узнает? А если он уже догадался? Или Мадина проколется на чем-то и выдаст брату всю подноготную…

Тайное становится явным гораздо чаще, чем нам хотелось бы.

Я обличающе продолжил:

— И вы нарушили предварительные условия: «Дама не против любого веселого времяпровождения, которое не ведет к неприятностям». Было?

Филька с категоричностью встал на мою защиту. Даже надетые с моим приходом очки он снова снял, будто собрался драться. Он считал себя проигравшим более остальных, а виноват в этом был конкретный сокомнатник с татуировкой и завышенным самомнением. Игорь и Артур заняли позицию невмешательства, их конечное мнение выглядело так: «Мы понимаем порыв Тимохи, но девушку привел Кваздапил, и если сейчас поддержать последнего, он может еще кого-нибудь привести».

Вечные соглашатели.

Ну и хорошо.

— Всем спокойной ночи. Тушите свет.