История одной семьи

Венька и один бывал у нас частенько, и Володя тоже. Иногда я с одним или с другим встречалась в районе метро «Серпуховская» (теперь «Добрынинская»), и мы на троллейбусе ехали к нам домой, делая остановку «У Зелёных гор» (так называлась остановка), у большого гастронома, чтобы купить чего-нибудь к столу. С Володей покупали и выпивку, и еду, с Венькой – только выпивку. «Закусь, – говорил он, – это бабья забота» и не покупал ничего из еды, если даже я клялась, что дома есть абсолютно нечего. Правда, он и ел очень мало, в основном пил. Он у нас очень часто оставался ночевать, утром страдал с похмелья, но всё равно почти ничего не ел. Иногда я отпаивала его крепким кофе или чаем.

Володюшка Муравьёв жил тогда, как и в последние свои годы, в Воротниковском переулке. Так сложилась его судьба: будучи женат на Гале Людмирской, он жил с нею в квартире её родителей, в том же доме, где гораздо позже, уже во втором браке, он получил другую квартиру, правда, под тем же номером. В двух остановках от нашего дома, у Окружного моста, была конечная остановка троллейбуса № 1, который шёл на тогдашнюю улицу Горького и довозил Володю и Галю прямо до дома.

Кроме этих самых близких наших друзей, у нас ещё бывали и другие. В институте Лёва сошёлся с Володей Масловым, с которым тоже дружба оказалась на всю жизнь, правда, не семьями, т. к. я в какое-то время перестала считать Володю Маслова своим другом, но они, Лёва и Володя, продолжали приятельствовать. Володя Маслов и его жена Юля были людьми с совсем другой планеты, и мы никогда не совмещали их с нашими основными друзьями, а дружили параллельно.

Масловы были по-своему интересными людьми. Оба строители, оба исповедовали все новые течения, появлявшиеся в тогдашней жизни. Юля, например, верила в своего рода супружескую «карму»: у неё была целая система вычислений, позволяющая выяснить, подходят ли молодые люди друг другу как супруги или нет. По этой схеме они с Володей Масловым идеально подходили друг другу и по возрасту, и по росту, и по привычкам и взглядам на жизнь. Мы же с Лёвой не подходили друг другу никак. Она, Юля, в продолжительность нашего с Лёвой брака не верила.

Всё оказалось ровно наоборот: их брак распался. Расстались они, успев нажить двух детей. Во втором браке у Володи тоже родились двое и в том же порядке, что и в первом: мальчик, девочка.

Юля и Володя были очень прагматичны, а Юля так даже несколько прижимистой. Однажды мы отдыхали вместе с детишками в лесу, недалеко от их дома. Конечно, был пикник. Потом мы пошли к ним домой, там Юля стала кормить своих детишек супом, а нашим не дала: они-де в лесу хорошо поели. Я к этому отнеслась спокойно: с голоду помереть не успеют, а дома злее на еду набросятся.

Володя был очень изобретателен. Они с Лёвой уже тогда очень «не любили» выпивать, а мы с Юлей, конечно же, старались их вовремя остановить. Что делал Володя? Он приносил с собой 2–3 бутылки водки, одну открыто ставил на стол, а одну-другую припрятывал на балконе. Туда они с Лёвой регулярно выходили покурить (Лёва тогда курил). Они прихватывали с собой бутылку водки, «чтобы она там охлаждалась, пока они курят», а потом возвращались за стол и выпивали только за столом. Мы с Юлей видим: мужики выпивают вполне умеренно, сколько времени пьют, а бутылка всё ещё только наполовину опорожнена. А они в каждый перекур бутылки меняли, вот водки и хватало надолго. Не сразу мы разгадали эту их «военную» хитрость.

После их развода Лёва продолжал дружить с Володей Масловым, а я некоторое время поддерживала отношения с Юлей. Но Юля очень остро переживала развод, и ей не нравилось, что Володя по-прежнему у нас бывает, так что через какое-то время наши с ней отношения сошли на нет.

* * *

Вот так мы и жили. Но я опять несколько забежала вперёд, потому что на самом деле мы всё ещё в 1962–63 годах.

Мама требовала, чтобы мы по крайней мере раз в неделю у неё обедали или ужинали. Обычно она в воскресенье собирала всех своих детей, и братья, их жёны и мы с Лёвой общались. Всё было очень посемейному.

Среди друзей у нас были ещё и Алёшины – Алик Алёшин, Лёвин одноклассник, они вместе приехали в Москву из Архангельска. Только Алик поступил в университет на философский факультет, а Лёва – на филологический, и Алик, в отличие от Лёвы, учёбу не бросил, а закончил своевременно. Он женился на своей однокурснице Наташе. Она закончила МГУ чуть ли не с красным дипломом. Оба они не были не москвичами и по окончании вуза получили распределение в г. Горький. Мы с ними продолжали общаться и когда они жили в Горьком. Через три года они приехали в Москву снова, и оба поступили в аспирантуру. Жили в общежитии на Ленинских горах, мы там у них бывали, даже однажды встречали там Новый, по-моему, 1962 год, а в сентябре 1963-го у них родилась дочка, тоже Наташа. Спустя годы она тоже окончила философский факультет МГУ, сейчас живёт в Англии и является профессором какого-то престижного тамошнего университета. Детей у неё нет, хотя она и замужем.

Позже мы с Алёшиными расстались, но об этом позже.

* * *