Читаем История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 2. 1954–1969 полностью

Кадры из научно-популярного фильма «Кандрат Крапіва» (автор сценария А. Макаенок, режиссер С. Брауде, оператор Ю. Иванцов, 1961)









Кадры из научно-популярного фильма «Кандрат Крапіва» (автор сценария А. Макаенок, режиссер С. Брауде, оператор Ю. Иванцов, 1961)


Очевидно, что для автора сценария, как и для многих других представителей белорусской интеллигенции, Кондрат Крапива остается одним из самых загадочных участников национального литературного процесса. Не вызывает сомнения, что Андрею Егоровичу было интересно мнение живого классика и старшего коллеги по литературному цеху о пределах дозволенного советскому сатирику, о границах, за которые писателю даже самого яркого дарования выходить не рекомендуется. Для этого в сценарий фильма А. Макаенок включил синхронный эпизод беседы К. Крапивы с научными сотрудниками Института литературы и искусства Академии наук БССР, ставший смысловым ядром ленты. Разумеется, в ленте не упоминается о том, что во второй половине 1920-х годов стихотворения Кондрата Крапивы «Концерт» и «Бараны» попали под запрет, поскольку были восприняты цензурой как злостная сатира на X съезд партии и политику в области печати.

Уникальный талант драматурга-сатирика А.Е. Макаенка, чьи пьесы собирали сотни тысяч зрителей в более чем двухстах театрах Советского Союза, мог быть востребован в белорусском неигровом кино значительно полнее. Препятствия субъективного характера явились следствием его беспрецедентной успешности в качестве театрального драматурга. Увы, вместо гордости за всенародное признание и широкую известность произведений талантливого белорусского драматурга-сатирика у некоторых коллег по перу, редакторов киностудии и местных издательств возникала отнюдь не белая зависть, замыкающаяся, как это ни прискорбно, на гонорарном вопросе.

Документальные фильмы, снятые по сценариям начальника сценарного отдела, старшего редактора киностудии «Беларусьфильм», литератора и сценариста Михаила Михайловича Блистинова заметно выделяются из массива неигровой кинопродукции тех лет глубиной и искренностью авторского замысла, трепетным отношением к выбору героев, достоверностью материала, психологизмом и качеством творческой реализации. Достаточно назвать ленты «Слуга народа» (режиссер И. Шульман, 1949), «Суд народа» (режиссер Ю. Стальмаков, 1949), «Нефтеград» (режиссер В. Скитович, 1960).


Сценарист М. Блистинов (слева) и режиссер И. Шульман на Минской студии научно-популярных и хроникально-документальных фильмов (январь 1962 года)


С именем Михаила Блистинова связана долгая самоотверженная работа по созданию белорусской школы научно-популярного и учебного кино – важных сегментов неигрового кинематографа, остающихся на периферии студийных интересов и не получающих должной моральной и организационной поддержки. Здесь уместно напомнить, что пропаганда достижений науки и передового опыта средствами неигрового кинематографа получила мощный импульс после принятия постановления ЦК ВКП(б) от 19 июня 1950 года «О постановке дела пропаганды и внедрения достижений науки и передового опыта в сельском хозяйстве», а также более поздних партийных и государственных документов, направленных на активизацию научно-технической революции. В итоге производство технико-пропагандистских фильмов за 30 послевоенных лет возросло в 11 раз. Материалы Государственного комитета по науке и технологиям СССР 1968–1969 годов свидетельствуют о ежегодном финансировании 350–380 технико-пропагандистских лент, производство которых осуществлялось почти всеми неигровыми студиями страны (на трех специализированных студиях – «Центрнаучфильме», «Леннаучфильме» и Киевской студии научно-популярных фильмов – размещался основной объем заказов, более половины от суммарного объема). Был налажен учет количества зрительских посещений: по данным ЦСУ СССР, технико-пропагандистские фильмы в 1969 году посмотрели более 9,5 миллиона специалистов.

Не менее 8-10 фильмов этого видового сегмента в середине 1960-х ежегодно создавалось на Минской студии кинохроники. При этом постоянный и профессионально подготовленный коллектив авторов сценариев, режиссеров и операторов, специализирующихся на научном сегменте кинематографа, к сожалению, не сложился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука
Основы физики духа
Основы физики духа

В книге рассматриваются как широко известные, так и пока еще экзотические феномены и явления духовного мира. Особенности мира духа объясняются на основе положения о единстве духа и материи с сугубо научных позиций без привлечения в помощь каких-либо сверхестественных и непознаваемых сущностей. Сходство выявляемых духовно-нематериальных закономерностей с известными материальными законами позволяет сформировать единую картину двух сфер нашего бытия: бытия материального и духовного. В этой картине находят естественное объяснение ясновидение, телепатия, целительство и другие экзотические «аномальные» явления. Предлагается путь, на котором соединение современных научных знаний с «нетрадиционными» методами и приемами способно открыть возможность широкого практического использования духовных видов энергии.

Андрей Юрьевич Скляров

Культурология / Эзотерика, эзотерическая литература / Эзотерика / Образование и наука