Подобного рода логография, конечно, имеет свои недостатки, а именно она не способна выразить многие части речи и грамматические формы; однако это не такой уж серьезный недостаток, поскольку предполагаемое значение часто можно понять из «контекста ситуации», если воспользоваться термином, который ввел Б. Малиновский в своей работе по исследованию значений в примитивных языках. Гораздо более серьезными являются ограничения системы в том, что касается написания имен собственных. Примитивная система американских индейцев для выражения личных имен, возможно, была пригодна в условиях племени, но, разумеется, она не могла удовлетворить потребности крупных городских центров, таких как шумерские. В индейском племени, где все знают всех, у каждого человека обычно есть свое исключительное имя. В крупных же городах, несмотря на сближающие условия жизни, люди незнакомы друг с другом и многие имеют одно и то же имя. Поэтому в документах таких людей с одинаковыми именами приходится дополнительно идентифицировать их по отцу и месту рождения. Кроме того, имена вроде индейских Белый Бизон или Большой Медведь, которые сравнительно легко выразить в письменной форме и которые, возможно, присутствуют и на рис. 30, у шумеров встречались относительно редко, тогда как типичные шумерские имена вроде Энлиль – Податель Жизни трудно написать индейским способом.
Потребность в адекватной передаче имен собственных в конце концов и привела к развитию фонетизации. Это подтверждается и надписями ацтеков и майя, которые лишь изредка пользуются фонетическим принципом, да и тогда почти исключительно для выражения собственных имен. То, что потребность в указании грамматических элементов не сыграла большой роли в возникновении фонетизации, можно вывести из факта, что даже после полного развития фонетизации в письменности в течение длительного времени отсутствовало адекватное указание грамматических элементов.
Фонетизация, следовательно, возникла из необходимости выразить слова и звуки, которые невозможно было должным образом передать при помощи рисунков и их комбинаций. Принцип фонетизации заключается в ассоциировании слов, которые трудно выразить в письменной форме, со знаками, которые напоминают эти слова по звучанию и могут быть легко нарисованы. Этот процесс позволяет осуществить полный фонетический перенос, как, например, рисунок коленей (kneel) мог бы в английском языке обозначать имя Neil (Нил), рисунок солнца (sun) – слово «сын» (son) или даже сочетание рисунков коленей и солнца – передавать личное имя Neilson (Нилсон). Частичный фонетический перенос имеет место в изображении медведя на гербе Берлина или монаха на гербе Мюнхена. Фонетические индикаторы обычно используются там, где есть необходимость различать сходные по смыслу слова, которые теоретически могут быть выражены одним и тем же знаком. Так, изображение двух женщин лицом друг к другу может по ассоциации обозначать слова «перепалка, ссора, раскол», и для выражения слова «раскол» можно было бы взять изображение двух женщин и кола, потому что последний слог слова «раскол» напоминает или в данном случае совпадает со звучанием слова «кол», выраженного рисунком кола. Конечно, слово «раскол» можно написать путем фонетического переноса и с помощью двух знаков, один из которых изображает единицу (раз), а другой – кол.
Хотя большинство надписей из Урука пока еще не прочитаны, можно с уверенностью предположить, что принцип фонетизации возник здесь очень рано. Сам Фалькенштейн приводит в качестве примера фонетизации знак СТРЕЛА, который встречается на второй из старейших стадий письменности (так называемый слой III). Этот знак на шумерском языке обозначает слово ti, «стрела», а также слово ti, «жизнь». Но так как на старейшей стадии письменности (так называемый слой IV) мы находим, что шумерское слово men, «корона», написано знаком «корона» плюс фонетический индикатор еп, а имя бога Син, первоначально Суэн или Суин, фонетически записывается как su-en, есть вероятность, что подобных примеров станет намного больше, когда мы будем лучше понимать самые ранние этапы урукского письма.