Читаем История письменности. От рисуночного письма к полноценному алфавиту полностью

Подобного рода логография, конечно, имеет свои недостатки, а именно она не способна выразить многие части речи и грамматические формы; однако это не такой уж серьезный недостаток, поскольку предполагаемое значение часто можно понять из «контекста ситуации», если воспользоваться термином, который ввел Б. Малиновский в своей работе по исследованию значений в примитивных языках. Гораздо более серьезными являются ограничения системы в том, что касается написания имен собственных. Примитивная система американских индейцев для выражения личных имен, возможно, была пригодна в условиях племени, но, разумеется, она не могла удовлетворить потребности крупных городских центров, таких как шумерские. В индейском племени, где все знают всех, у каждого человека обычно есть свое исключительное имя. В крупных же городах, несмотря на сближающие условия жизни, люди незнакомы друг с другом и многие имеют одно и то же имя. Поэтому в документах таких людей с одинаковыми именами приходится дополнительно идентифицировать их по отцу и месту рождения. Кроме того, имена вроде индейских Белый Бизон или Большой Медведь, которые сравнительно легко выразить в письменной форме и которые, возможно, присутствуют и на рис. 30, у шумеров встречались относительно редко, тогда как типичные шумерские имена вроде Энлиль – Податель Жизни трудно написать индейским способом.

Потребность в адекватной передаче имен собственных в конце концов и привела к развитию фонетизации. Это подтверждается и надписями ацтеков и майя, которые лишь изредка пользуются фонетическим принципом, да и тогда почти исключительно для выражения собственных имен. То, что потребность в указании грамматических элементов не сыграла большой роли в возникновении фонетизации, можно вывести из факта, что даже после полного развития фонетизации в письменности в течение длительного времени отсутствовало адекватное указание грамматических элементов.

Фонетизация, следовательно, возникла из необходимости выразить слова и звуки, которые невозможно было должным образом передать при помощи рисунков и их комбинаций. Принцип фонетизации заключается в ассоциировании слов, которые трудно выразить в письменной форме, со знаками, которые напоминают эти слова по звучанию и могут быть легко нарисованы. Этот процесс позволяет осуществить полный фонетический перенос, как, например, рисунок коленей (kneel) мог бы в английском языке обозначать имя Neil (Нил), рисунок солнца (sun) – слово «сын» (son) или даже сочетание рисунков коленей и солнца – передавать личное имя Neilson (Нилсон). Частичный фонетический перенос имеет место в изображении медведя на гербе Берлина или монаха на гербе Мюнхена. Фонетические индикаторы обычно используются там, где есть необходимость различать сходные по смыслу слова, которые теоретически могут быть выражены одним и тем же знаком. Так, изображение двух женщин лицом друг к другу может по ассоциации обозначать слова «перепалка, ссора, раскол», и для выражения слова «раскол» можно было бы взять изображение двух женщин и кола, потому что последний слог слова «раскол» напоминает или в данном случае совпадает со звучанием слова «кол», выраженного рисунком кола. Конечно, слово «раскол» можно написать путем фонетического переноса и с помощью двух знаков, один из которых изображает единицу (раз), а другой – кол.

Хотя большинство надписей из Урука пока еще не прочитаны, можно с уверенностью предположить, что принцип фонетизации возник здесь очень рано. Сам Фалькенштейн приводит в качестве примера фонетизации знак СТРЕЛА, который встречается на второй из старейших стадий письменности (так называемый слой III). Этот знак на шумерском языке обозначает слово ti, «стрела», а также слово ti, «жизнь». Но так как на старейшей стадии письменности (так называемый слой IV) мы находим, что шумерское слово men, «корона», написано знаком «корона» плюс фонетический индикатор еп, а имя бога Син, первоначально Суэн или Суин, фонетически записывается как su-en, есть вероятность, что подобных примеров станет намного больше, когда мы будем лучше понимать самые ранние этапы урукского письма.

Перейти на страницу:

Похожие книги

«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Психология масс и фашизм
Психология масс и фашизм

Предлагаемая вниманию читателя работа В. Paйxa представляет собой классическое исследование взаимосвязи психологии масс и фашизма. Она была написана в период экономического кризиса в Германии (1930–1933 гг.), впоследствии была запрещена нацистами. К несомненным достоинствам книги следует отнести её уникальный вклад в понимание одного из важнейших явлений нашего времени — фашизма. В этой книге В. Райх использует свои клинические знания характерологической структуры личности для исследования социальных и политических явлений. Райх отвергает концепцию, согласно которой фашизм представляет собой идеологию или результат деятельности отдельного человека; народа; какой-либо этнической или политической группы. Не признаёт он и выдвигаемое марксистскими идеологами понимание фашизма, которое ограничено социально-политическим подходом. Фашизм, с точки зрения Райха, служит выражением иррациональности характерологической структуры обычного человека, первичные биологические потребности которого подавлялись на протяжении многих тысячелетий. В книге содержится подробный анализ социальной функции такого подавления и решающего значения для него авторитарной семьи и церкви.Значение этой работы трудно переоценить в наше время.Характерологическая структура личности, служившая основой возникновения фашистских движении, не прекратила своею существования и по-прежнему определяет динамику современных социальных конфликтов. Для обеспечения эффективности борьбы с хаосом страданий необходимо обратить внимание на характерологическую структуру личности, которая служит причиной его возникновения. Мы должны понять взаимосвязь между психологией масс и фашизмом и другими формами тоталитаризма.Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь

Вильгельм Райх

Культурология / Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Бить или не бить?
Бить или не бить?

«Бить или не бить?» — последняя книга выдающегося российского ученого-обществоведа Игоря Семеновича Кона, написанная им незадолго до смерти весной 2011 года. В этой книге, опираясь на многочисленные мировые и отечественные антропологические, социологические, исторические, психолого-педагогические, сексологические и иные научные исследования, автор попытался представить общую картину телесных наказаний детей как социокультурного явления. Каков их социальный и педагогический смысл, насколько они эффективны и почему вдруг эти почтенные тысячелетние практики вышли из моды? Или только кажется, что вышли? Задача этой книги, как сформулировал ее сам И. С. Кон, — помочь читателям, прежде всего педагогам и родителям, осмысленно, а не догматически сформировать собственную жизненную позицию по этим непростым вопросам.

Игорь Семёнович Кон

Культурология