История правления короля Генриха VII

Что касается ее постоянства в религии и благочестии, то здесь лучшим доказательством служит ее политика по отношению к папизму, который в правление ее сестры приобрел характер государственного установления, пестовался с величайшей заботой и трудами, пустил глубокие корни в стране и был упрочен поддержкой и рвением всех, кто располагал силой и влиянием; и все же, поскольку он не был в согласии ни со словом Божьим, ни с первохристианской чистотой, ни с ее собственной совестью, она тотчас же с величайшим мужеством и с ничтожной опорой приступила к его уничтожению и искоренению. Притом делалось это не опрометчиво, не под действием непреодолимого импульса, но осмотрительно и в должное время, как можно заключить из многих обстоятельств и среди прочего из ответа, данного ею по следующему случаю. Через несколько дней после ее восшествия на престол, когда освобождались узники тюрем (поскольку по обычаю начало нового царствования принято ознаменовывать и чествовать дарованием свободы узникам), некий придворный, в соответствии с характером и привычками присвоивший себе права шута, подошел к ней, когда она направлялась в часовню, и, по собственному ли побуждению или по наущению людей умнее его, подал ей прошение, прибавив во всеуслышание, что осталось еще четверо или пятеро узников, заслуживающих освобождения, о котором он и молит ее, а именно четыре евангелиста и апостол Петр, давно заключенные, так сказать, в темницу непонятного языка, в силу чего они не могут беседовать с народом. На что она мудро ответила, что не мешало бы сначала спросить у них еще и о том, хотят ли они получить свободу, парировав таким образом неожиданный вопрос неопределенным ответом, чтобы целиком и полностью оставить решение за собой. В то же время, осуществляя эти перемены, она не проявляла ни робости, ни порывистости, но, действуя в должном порядке, степенно и зрело, после переговоров между партиями и обсуждения вопроса в парламенте, она наконец в течение всего одного года так упорядочила и благоустроила все, что касается церкви, что до последнего дня своей жизни она не позволила ни в едином пункте отступить от этих установлений. Более того, на каждом заседании парламента она публично предостерегала против новшеств в церковном уставе и обрядах. На этом можно покончить с обсуждением вопросов религии.