История противостояния: ЦК или Совнарком

И. В. Сталин попытался нейтрализовать Л. Д. Троцкого, сделав ему предложение, от которого он не мог не отказаться. Как выясняется из послания А. И. Рыкова в Политбюро от 25 апреля 1923 г.: «…в одном из своих предложений, разосланных членам ЦК, т. Сталин предлагал руководство ВСНХ т. Троцкому»[653]. Предложение генсека было подхвачено товарищами по Политбюро. Как справедливо заметил А. И. Рыков, «…т. Троцкий возвращался к изучению промышленности и хозяйства за последние годы несколько раз и хорошо знаком как с главнейшими вопросами текущей хозяйственной политики, так и с аппаратом управления промышленностью. / Тот исключительный успех, которым пользовался доклад т. Троцкого на [XII] съезде, дает полную гарантию, что партия целиком одобрит это назначение. / Работу т. Троцкого в ВСНХ необходимо связать с его участием в общей правительственной работе при помощи той реконструкции СТО, которую предлагал т. Сталин в своем письме»[654]. Естественно, подобная рокировка Троцкого не устроила.

28 апреля 1923 г. Г. Е. Зиновьев, который готовился к важному заседанию в Петрограде, отписал И. В. Сталину и Л. Б. Каменеву свое предложение по рокировкам в руководстве советско-хозяйственного аппарата: председателем ВСНХ СССР назначить А. И. Рыкова, заместителем его – П. А. Богданова с поручением им обоим составить коллегию, а Л. Д. Троцкому «…предложить Госплан и, в виде уступки, без замства»[655].

В аппаратной схватке с ЦК РКП(б) у Л. Д. Троцкого не было ни единого шанса. Он мог добиться победы, исключительно в полном объеме использовав свой полемический дар, свою популярность у молодых партийцев, привыкших к тому, что Троцкий не «вчера только» вступил в большевистскую партию, а к тому, что Троцкий «создал» Красную армию. Главной его задачей было, по хлесткому выражению Г. Е. Зиновьева, «…скомпрометировать руководящие кадры партии»[656].

Переквалифицировавшись из убежденного «военного бюрократа» (определение Д. Б. Рязанова, данное главе Политуправления РККА И. Т. Смилге, но вполне подходившее и председателю Реввоенсовета Республики) в пламенного «внутрипартийного демократа», 8 октября 1923 г. Л. Д. Троцкий бросил перчатку товарищам по высшему большевистскому руководству: обратился с известнейшим письмом к ЦК и ЦКК РКП(б), ознаменовавшим начало открытой борьбы за власть в партии. Троцкий обрушился с критикой на сталинский Секретариат. Признал бюрократизацию партийного аппарата, наличие которой не отрицал сам ЦК партии, социальным явлением, таившим в себе опасность мелкобуржуазного уклона: «так как наша партия руководит государством, то для нее источником бюрократических влияний, ближайшим и непосредственным, является государственный аппарат»[657].

15 октября, в развитие идей Л. Д. Троцкого, консолидирующиеся вокруг платформы «второго вождя революции» (вообще-то третьего – после Ленина со Свердловым) видные большевики пошли против решений XII съезда РКП(б), воспользовавшись старым ленинским приемом в единой РСДРП – у нас-де не «фракция», а «группа» (как вариант – «группировка»)[658]. Они подписали заявление 46-ти, в котором подвергли резкой критике партийный аппарат. Как справедливо отмечали советские историки, «из-за двурушнических соображений» сам Троцкий заявление «не подписал»[659]. В Москве, как вспоминали сторонники большинства ЦК, «…ходила тогда одна остроумная шутка (надо сказать, что шутки иногда бывают очень метки и полезны). Эта шутка говорила, что как у Горького есть 26 и одна, так тут – 46 и один. В чем гвоздь? Гвоздь в том, что один небезызвестный вам товарищ разделял и поддерживал группу 46-ти. Он свое письмо написал сегодня, а 46 – через пару дней. Вот это действительно образец маневренного и планового действия»[660]. Во многом стремление «капитал приобрести и невинность соблюсти» Троцкого и сгубило.