Заведующий отделом Л. М. Каганович провел ревизию списков должностей в государственных учреждениях, назначениями и перемещениями в которых ведал ЦК РКП(б), организовал единую схему распределения работников по должностям. Как установили исследователи М. В. Богословская и Т. Ю. Красовицкая, наркоматы были выделены как «важнейшие узловые пункты»[715] со своими списками должностей, в которые включались наркомы, их заместители и члены коллегий наркоматов, т. е. те, кого ранее назначали, в т. ч., ВЦИК и СНК РСФСР. Оргбюро разработало и ввело в действие положение «О постановке учета ответственных работников в наркоматах и других центральных учреждениях», в соответствии с которым учетные отделы наркоматов обязывались заполнять особые листки, специальное карточки и бланки[716]. Поскольку основополагающие решения принял XII съезд РКП(б), наркомы восприняли реформу относительно спокойно, ограничившись конструктивной критикой. Так, нарком продовольствия Н. П. Брюханов заметил В. М. Молотову, что назначения, смещения и переброски «руководителей хозорганов несоюзного значения и начальников основных управлений Наркомпрода, находящихся на сметном содержании», должна производить коллегия наркомата – впрочем, с последующим «немедленным и обязательным сообщением о них в Учраспред ЦК РКП(б)»[717]. Критически воспринял действия Учетно-распределительного отдела разве что нарком по иностранным делам Г. В. Чичерин, поскольку дипломатия представляла собой настолько специфический участок работы, что выбор работников партаппаратчиком Л. М. Кагановичем никак не согласовывался с профессиональными качествами, к примеру, секретарей политических представительств, заведующих отделами и подотделами. Внешняя политика зависела от степени согласованности деятельности сотрудников НКИД, поэтому Чичерин логично заявлял: «Заведующие отделами и подотделами должны быть абсолютно исполнительными в отношении директив наркома, замнаркома и членов коллегии. Если они вместо этого будут заниматься полемикой с последним[и], со ссылкой на то, что они назначены ЦК, это сделает функционирование комиссариата невозможным»[718]. Г. В. Чичерин прекрасно знал, о чем писал в Секретариат ЦК РКП(б), поскольку вверенное ему ведомство лихорадило от противостояния наркома с собственными заместителями, которое в конце концов закончилось в сталинский период победой М. М. Литвинова и отправкой вполне здорового наркома на «лечение» в отпуск, из которого старый большевик стараниями «врачей-убийц» вернулся смертельно больным человеком. Л. М. Каганович признал свою оплошность и вычеркнул заведующих отделами и подотделами из номенклатуры должностей НКИД. Проанализировав полученные замечания и предложения, Каганович составил в табличной форме сводку «поступивших ответов на запрос ЦК о номенклатуре должностей»[719]. При формировании правительства СССР были созданы союзные, союзно-республиканские и республиканские наркоматы, а Советский Союз представлял собой федерацию, но оставшаяся единой партия охватила своими щупальцами весь государственный аппарат. Это придавало партаппарату дополнительный вес в советской политический системе и выгодно отличало его от советского правительства.
В 1923 г. Учетно-распределительный отдел ЦК РКП(б), по сталинскому свидетельству, усиленно расставлял партийные кадры в органах Высшего совета народного хозяйства и в Наркомате финансов СССР (прежде всего – в налоговом аппарате)[720]. Результат не замедлил сказаться: по данным на 1924 г., в ВСНХ СССР и других центральных органах управления народнохозяйственным механизмом все руководящие посты (председатель и члены Президиума ВСНХ, руководители главков) занимали коммунисты; члены партии занимали уже около половины ответственных постов (начальников управлений ВСНХ – 46,5 %). Кстати, после усиленного вливания коммунистов в руководство ВСНХ начался стабилизационный период, в ходе которого процент коммунистов значительно снизился, хотя и среди специалистов насчитывалось немало членов РКП(б) (из начальников отделов – 13,8 %, что было с партийной точки зрения совсем не плохо, учитывая специфику работы)[721].