История Рязанского княжества

Дело объясняется гораздо проще. Дмитрий не считал Олега своим подручником, наравне, например, с князьями белоозерскими, а потому и не мог наказывать его за неповиновение, но он имел полное право питать неудовольствие на рязанского князя за то, что последний в критическую минуту отступился от прежнего союза и вел себя более нежели двусмысленно. Неприязненные отношения между ними, кроме того, могли обнаружиться по поводу нескольких москвитян, действительно захваченных рязанцами после Донского побоища[144]; сюда могли присоединиться и другие причины, например, обычные споры за границы. До войны, однако, дело не дошло; Дмитрий не желал ее по истощению, которое чувствовалось после большого напряжения сил, еще менее желал ее Олег. Очень могло быть, что рязанские бояре, умолявшие Дмитрия, по словам летописи, не посылать рати на их землю, просто приходили в Москву для мирных переговоров и это тем более вероятно, что в 1381 г. князья действительно заключили мир. Условия мира были следующие. Олег признает Дмитрия старшим братом и приравнивает себя к Владимиру Андреевичу Храброму. Для определения границ за исходный пункт принимается Коломна: на запад она идет вверх по Оке, а на восток по Оке и Цне. Еще далее на восток, Владимирское порубежье остается то же самое, которое было при Иване Даниловиче Калите и его сыновьях, Олег уступает Дмитрию Талицу, Выползов, Такасов и не вступается в Мещеру, купленную великим князем московским; места, отнятые у татар, остаются за тем, кто их приобрел; Олег отказывается от союза с Ягайлом и обязывается действовать заодно с Москвой в отношении к Литве, татарам и русским князьям. Пленники, взятые рязанцами на походе москвитян в Дону, должны быть возвращены по общему суду и по правде. Все прежние вины и тяжбы предаются забвению. Договор начинает действовать за четыре дня до Спасова Преображения.

Условия, как мы видим, далеко не выгодные для рязанского князя; обязательство иметь с Дмитрием общих врагов и друзей ставило его прямо в зависимые отношения. Не надобно впрочем забывать, что древние наши князья, если желали мира, то не затруднялись условиями и крестным целованием, но принудить их к исполнению договора могла только материальная сила.

Известно, что великое Донское побоище не избавило Россию от ига и новых татарских нашествий. Спустя два года, Тохтамыш явился в самом сердце Русских земель. Его нашествие имело другой характер, сравнительно с походом Мамая. После Куликовской битвы властители Поволжских и Подонских орд поняли, что успех для них возможен только при условии быстроты и неожиданности. Тохтамыш поступил так же, как обыкновенно поступали впоследствии крымские ханы во время своих набегов на Россию. Олег и теперь думал устранить грозу от своей земли таким же образом, как два года назад. Он встретил Тохтамыша за пределами своего княжества, бил ему челом, изъявил готовность помогать против Дмитрия и упросил не воевать Рязани. Затем он обвел татар около своих границ и указал им броды на Оке. Летописец на этот раз очень просто и удовлетворительно объясняет причину такого поведения словами: «хотяше бо добра не нам, но своему княжению помогаше»[145]. Но чем Олег поступил в этом случае хуже Дмитрия Нижегородского, который, услыхав о походе Тохтамыша, немедленно послал к нему двух сыновей с изъявлением покорности? А между тем его земле не грозила такая неизбежная беда, какой подвергалось Рязанское княжество. На этот раз, однако, измена договору и унижение не достигли своей цели. На возвратном пути из Москвы татары прошли по Рязанской земле со своими обычными спутниками: грабежом и разорением.[146]