История Рязанского княжества

Следовательно, обвинения в измене Русской земле и жестокие упреки, которым подвергалась личность рязанского князя, далеко несправедливы. С точки зрения москвитян и патриотов в общерусском смысле, он действительно был изменник, потому что в критическую минуту для Дмитрия отступился от союза ради эгоистических целей, и, по-видимому, перешел на сторону злейших врагов России, но только по-видимому, потому что в сущности, вероятно, он принес им гораздо более вреда, нежели помощи. Зато перед своими рязанцами он был совершенно прав и вполне достоин той преданности, которую они всегда ему оказывали. Не забудем при этом, что между сильными князьями того времени не один Олег уклонился от войны с татарами; в числе войск Дмитрия мы не встречаем ни новгородцев, ни смольнян; участие Михаила Тверского еще подвержено сомнению, а Дмитрий Константинович Нижегородский совсем не прислал своих дружин на помощь зятю; летописцы, однако, и не думают жаловаться на них за такое равнодушие к великому делу освобождения России. Таким образом, борьбу с татарами Золотой Орды Дмитрий предпринял и совершил только силами собственного княжества и своих подручных князей. Даже и пронян, дотоле преданных Москве, мы не находим в его ополчении. Осторожное поведение великого князя московского в отношении к рязанскому после Куликовской битвы также говорит в пользу последнего. Дмитрий не изъявил никакого желания воспользоваться готовыми силами, чтобы напасть на Олега и отомстить ему за измену, напротив, возвращаясь в Москву, он опять отдает воинам приказание соблюдать порядок и тишину при переходе по рязанским владениям. На этот раз, однако, дело не обошлось без враждебных столкновений, многие из московских бояр и слуг подверглись обидам со стороны рязанцев и были ими ограблены дочиста. Может быть, некоторые отряды, отделенные на пути от главного войска, позволяли себе делать насилие жителям, что побудило последних к мести. Рассмотрим теперь сам рассказ летописи.

«Великому князю донесли, что Олег Рязанский посылал свою силу на помощь Мамаю, а сам переметал на реках мосты; бояр и слуг, которые поехали с Донского побоища сквозь его землю, он велел ловить, грабить и отпускать нагих. Димитрий за это хотел послать на Олега войско; но вдруг ротехали к нему рязанские бояре, и сказали, что их князь, оставив свою землю, убежал с княгинею, детьми и двором; они умоляли Димитрия не посылать рати на Рязань, и били ему челом, чтобы он урядился сними (на всей его воле). Великий князь послушал их, принял челобитье, рати на них не посылал, а на Рязанском княжении посадил своих наместников».

С какой стати вздумал бы Олег нарочно ломать мосты и перехватывать москвитян уже после знаменитой победы? Чтобы затруднить их обратный поход? Но такое намерение не имело никакого смысла и могло только навлечь беду на собственное княжество. По другому летописному известию, также невероятному, напротив, рязанский князь, услыхав о возвращении победителей, совершенно растерялся и побежал на Литовскую границу. Каким образом Дмитрию уже в Москве начали доносить на Олега, что он приказывал нападать на его людей, а главное, что он посылал войска на помощь Мамаю? Разве Дмитрий не мог узнать о том гораздо прежде и, воспользовавшись соединенными силами, отомстить вероломному князю? И если рязанцы изъявили покорность Дмитрию, а он послал к ним своих наместников, то каким образом в том же году мы находим Олега в Рязани, спокойно договаривающегося с Дмитрием? Нет сомнения, что истина сильно искажена в приведенных известиях летописи.