История России

1. Речь В. Путина на международной конференции в Мюнхене в феврале 2007 года⁵ . В этой речи и ответах на вопросы участников конференции российский президент подверг резкой критике политику США и Запада в целом как гегемонистскую, угрожающую безопасности других стран. Обвинение обосновывалось планами Соеди­ненных Штатов по размещению американской системы противоракетной обороны в Чехии и Польше и сохранявшейся установкой Запада на дальнейшее расширение НАТО — вопрос о принятии в альянс Украины и Грузии стоял тогда в текущей повест­ке дня. По оценкам ряда экспертов, никакой угрозы безопасности России эти планы не представляли⁶ . Мюнхенская речь Путина была ответом не на военную, а на цивилиза- ционную угрозу, представленную как военная. Вхождение в НАТО той же Украины ве­ло бы к утверждению в ней западных демократическо-правовых стандартов, что стало бы для официальной Москвы вызовом, на который у нее не было ответа.

Мюнхенская речь означала отмежевание от этих стандартов, как для России не­приемлемых. Критика со стороны Запада за их несоблюдение была отвергнута либо как не соответствующая российской — тоже «демократической» — действительности, либо под предлогом пренебрежения этими стандартами самими западными государ­ствами: «Кстати говоря, Россию, нас, постоянно учат демократии. Но те, кто нас учит, сами почему-то учиться не очень хотят»⁷ . Не говоря об этом прямо, официальная Рос­сия фактически заявила о готовности к партнерству с Западом только на основе общих интересов, ревизовав прежние декларации о приверженности общим цивилизацион- ным ценностям.

Этот поворот отчетливо проявился потом и в преддверии парламентских выбо­ров 2007 года, когда В. Путин, не имевший конституционного права баллотироваться на третий подряд президентский срок, возглавил партию «Единая Россия». Для обеспе­чения ее победы и тем самым для сохранения выстроенной им политической систе­мы он представил своих оппонентов, апеллировавших к западным цивилизационным стандартам, как врагов России, подрывающих ее суверенитет. Как тех, «кто „шакалит" у иностранных посольств, иностранных дипломатических представительств, рассчи­тывает на поддержку иностранных фондов и правительств». Как людей, которые «подучились немного у западных специалистов, потренировались на соседних респуб­ликах» (имелись в виду «цветные» революции в Грузии и Украине) и «теперь здесь про­вокации будут устраивать»⁸ .

Это был краткий перевод основного содержания мюнхенской речи на язык внут­ренней политики. Для подчеркивания особого, отличного от западного, типа государ­ственной идентичности, именуемой некоторыми исследователями негативной⁹, вос­станавливался всегда свойственный ей образ западного врага. Тезис об «уникальной цивилизации» в то время на высшем государственном уровне еще не формулировался, но первый шаг в этом направлении был сделан именно в Мюнхене. Шаг, ставший по­литическим импульсом не только для активизации идеологов особого цивилизацион- ного статуса России, но и для российского внешнеполитического ведомства.

В июне 2008 года министр иностранных дел С. Лавров выступил с докладом, сви­детельствовавшим о том, что началось концептуальное оформление намеченного в Мюнхене поворота. «Уже нет сомнений в том, — заявил министр, — что с окончанием „холодной войны" завершился <...> этап мирового развития — 400-500 лет, в тече­ние которых в мире доминировала европейская цивилизация». Теперь, по мнению С. Лаврова, мир стоит перед дилеммой: либо «через принятие западных ценнос­тей <...> становиться Большим Западом», либо «другой подход, и его продвигаем мы». Суть этого подхода в том, что «конкуренция становится подлинно глобальной, приобретая цивилизационное измерение, т.е. предметом конкуренции становятся в том числе ценностные ориентиры и модели развития»¹⁰ .

Тем не менее связь с прежней установкой не обрывалась: с одной стороны, доми­нирование европейской цивилизации «завершилось», и Россия вроде бы намерена конкурировать с ней и в «цивилизационном измерении», а с другой — «Россия мыслит себя как часть европейской цивилизации, имеющей общие христианские корни». Предполагалось, очевидно, что эта часть будет конкурировать с другой частью. А как именно, выяснится очень скоро.