История России

Сельская Русь, шедшая на смену Руси городской, начинала свою историю в зна­чительной степени заново. Начать она успела, но далеко продвинуться от новой исход­ной точки, будучи остановленной монголами, не смогла. Впереди страну ждали два с лишним столетия, когда ее судьбу определяли другие. Именно в это время, собствен­но, и начнется история Московии, становление которой происходило автономно от других регионов, ко времени монгольской колонизации тоже находившихся под властью Рюриковичей.

ЧАСТЬ II

московское царство: вторая

государственность и вторая катастрофа

Любое новое начало отличается от просто начала тем, что содержит в себе не только отказ от прошлого, но и само прошлое. Это относится и к возникшей под мон­гольским патронажем московской государственности. Монголы навязали колонизо­ванному социуму иной, чем прежде, способ существования и уже тем самым задали иной вектор его дальнейшего развития. Но завоеватели не могут навязать больше то­го, чем завоеванные, имеющие свою собственную историческую биографию, готовы и способны принять.

Высвободившаяся из крепких монгольских объятий, Московия была не такой, как в ту пору, когда она в эти объятия попала, — хотя бы потому, что никакой Моско­вии тогда еще не существовало. И тем не менее новое начало не было абсолютно но­вым. В нем реализовывались — в избыточных и даже уродливых формах — те тенден­ции, которые в отдельных регионах Киевской Руси вызревали в домонгольский период. Регионы, где тенденции были другими, и в послемонгольскую эпоху вошли в ином, чем Московия, историческом качестве.

Это значит, что уже в процессе распада киевской государственности формирова­лось несколько альтернативных моделей дальнейшего развития. Их потенциал для создания государственности, отличной от московской, окажется недостаточным, их конкурентоспособность — слабой. Но и эти неконкурентоспособные модели есть смысл вкратце рассмотреть — на их фоне рельефнее проступают те тенденции домон­гольской эпохи, о которых упоминалось выше и из которых, благодаря монгольскому «инкубатору», проросла со временем московская государственность.

Глава 5

Между Киевской Русью и Московским государством: три модели развития

Все три модели развивались на основе исходной киевской матрицы. Но одновре­менно они воплощали — в пору ее углублявшегося распада — и стихийный поиск аль­тернативы ей. Как почти всегда в таких случаях, качественно новые образования возникали на периферии, где инерция прежней системы проявлялась слабее, чем в центре. Поэтому своеобразие местных условий и обстоятельств могло сопровождать­ся там возникновением системных альтернатив базовой материнской матрице.

5.1. Однополюсная вечевая модель

Одной из таких альтернатив стал со временем Новгород, где сложилась модель города-государства, сходная с теми, что существовали в средневековой Европе (Генуя, Венеция, города Ганзейского союза и др.). В силу своего географического положения Новгород изначально ориентировался на быстро развивавшийся европейский север, а не на доживавшую свой исторический век Византию. Подобно Киеву и другим южным городам, он жил в основном внешней торговлей. Вместе с тем близость европейских рынков и исходившие от них импульсы, а также отдаленность и почти полная независимость от Киева обусловили широкую экономическую самостоятель­ность города. Она обеспечивалась также благоприятными возможностями для экспор­та сырья, которым был богат этот край, и продуктов его первичной переработки — ме­хов, рыбы, меда, ворвани, кожи. Поэтому Новгород, в отличие от южных городов, не был застигнут врасплох свертыванием транзитной торговли после того, как путь «из варяг в греки» утратил свое значение. Тем более что другой путь, волжский, продол­жал функционировать, сохраняя за городом роль крупнейшего транзитного центра.

Кроме того, Новгород после вокняжения Рюриковичей и до монгольского наше­ствия никогда не сталкивался с внешними угрозами и вторжениями, которые пер­манентно сотрясали граничившие со степью южные районы Киевской Руси. Потому, возможно, ему и удалось сразу же установить договорно-правовые отношения с при­глашенными варяжскими князьями, что его военная зависимость от них была не очень велика: кроме самих варягов городу всерьез никто не угрожал. По мере же того, как власть киевского центра слабела, поле деятельности новгородских князей все больше сужалось: уже в первой половине XII века город добился права приглашать их по собственному выбору, причем из любой ветви Рюриковичей. Ни одна из них моно­полией на княжение в Новгороде не обладала, ни одна не могла считать его своей «от­чиной». Князья и их дружины фактически нанимались городом для выполнения стро­го определенных военных и судебных функций, без каких-либо властных полномочий за их пределами и без права владения земельными участками.