История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

При подобных торжествах обыкновенно присутствовал и патриарх. На сей раз, к великому своему огорчению, он не получил приглашения: царская немилость сказывалась очень наглядно. Под предлогом наблюсти за благочинием духовенства Никон послал ко дворцу своего боярина князя Дмитрия Мещерского, который и замешался в толпе, собравшейся посмотреть на шествие Теймураза и его свиты во дворец. Окольничий Богдан Матвеевич Хитрово, палкой расчищая путь гостю, задел по голове Мещерского. Последний закричал, что окольничий напрасно его бьет, так как он пришел сюда по поручению патриарха. «Не дорожися патриархом», – ответил Хитрово и снова ударил его по лбу так, что у него вскочила шишка. Мещерский поспешил к Никону с горькой жалобой. И без того считавший себя обиженным, патриарх вспылил при столь явном к себе неуважении и тотчас написал государю, прося наказать окольничего, в противном случае угрожал подвергнуть его наказанию духовному. Царь два раза присылал к нему стольника Афанасия Матюшкина с письменными ответами, а обсуждение дела отлагал до личного свидания. Никон твердил одно: что если Хитрово не будет наказан, то он расправится с ним «церковью», то есть грозил отлучением. Разумеется, его речи передавались царю в очень резком тоне и подливали масла в огонь. Обещанное свидание не состоялось. Мало того, спустя два дня, то есть 8 июля, в праздник Казанской Божией Матери патриарх тщетно посылал к царю с известием о начале каждой службы; вопреки своему обыкновению царь не пришел в Казанский собор на патриаршее служение ни к вечерне, ни к обедне, перед которой совершался крестный ход. Зная характер Никона, нетрудно понять, до какой степени он волновался.

Прошло еще около двух дней, и наступило третье испытание.

10 июля праздновалось положение Ризы Господней. На всех службах этого праздника государь всегда присутствовал с боярами в Успенском соборе. Перед вечерней Никон, по обычаю, послал известить его; но тот не пожаловал. Перед заутреней повторилось то же. После нее явился к патриарху князь Юрий Ромодановский и объявил, что царское величество гневается на него, и не велел ждать себя и к литургии; а затем царским именем сделал ему выговор за то, что он пишется на грамотах «великим государем»; «У нас один великий государь, царь». – «Я не сам собою так называюсь, – ответил Никон, – а по царскому велению; о том есть у меня его собственные грамоты». – «Царское величество почтил тебя как отца и пастыря, – продолжал Ромодановский, – но ты зазнался, и теперь он запретил тебе писаться великим государем и впредь почитать тебя не будет».