История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Этот Симеон, по фамилии Ситнианович, был уроженец Белоруссии и получил высшее образование в Киево-Могилянской коллегии, где в его время в числе наставников был известный Лазарь Баранович. Приняв пострижение, он поселился в полоцком Богоявленском монастыре и занял должность дидаскала (преподавателя) в братском училище сего монастыря. При своей значительной учености Симеон обладал еще литературным и даже стихотворным талантом, то есть писал вирши. В 1656 году Алексей Михайлович, во время своего похода под Ригу, останавливался в Полоцке, а также и на обратном пути. При одном из этих посещений молодой дидаскал Богоявленской школы поднес ему свои поздравительные вирши и с тех пор сделался известен царю. Когда же Полоцк перешел опять во власть поляков, он переселился в Москву, и тут его стали называть Симеоном Полоцким. Он был помещен в Заиконоспасском монастыре, при котором было устроено царем небольшое училище, и Симеону, как опытному искусному преподавателю, поручено было обучать в нем латинскому языку молодых подьячих Тайного приказа для приготовления из них переводчиков. (В их числе находился известный впоследствии Сильвестр Медведев.) Это училище стало соперничать с тем, которое около того же времени заведено при Пудовом монастыре; там преобладал греческий язык, а главным преподавателем явился ученый иеромонах Епифаний Славинецкий, который также учился в Киево-Братской школе, но еще до ее преобразования Петром Могилой, то есть когда в ней господствовало грекофильское направление. Пользуясь своим талантом, Симеон Полоцкий начал сочинять вирши по поводу торжественных событий в царской семье, например рождения нового царевича. Таким образом, он сделался придворным стихотворцем и проповедником, а потом и наставником царских детей. За все это он получал щедрые награды и обильное дворцовое содержание. В Москве с Симеоном познакомился Паисий Лигарид и оценил его как очень даровитого и ученого человека. Они своими знаниями помогали друг другу и нередко взаимно служили переводчиками, так как Симеон не знал греческого языка, а Паисий русского. Оба они участвовали в деле Никона и в Московском соборе 1666–1667 годов, и оба описали деяния сего собора.

Симеон Полоцкий успешно исполнил соборное поручение и написал обширное опровержение, которого первая часть, воспользовавшаяся до некоторой степени трудом Лигарида, направлена против челобитной Никиты, а вторая, совершенно самостоятельная, против сочинений Лазаря. Собор остался доволен работой Симеона и постановил издать ее как соборную книгу под заглавием «Жезл правления, утверждения, наказания» и прочее. Книга эта написана по всем правилам схоластической риторики. Превосходя своих противников ученостью, Симеон опровергает их многочисленными ссылками на Отцов Церкви; но именно своею витиеватостью или риторичностью и презрительным отношением к противникам, которых укоряет в невежестве, «Жезл» не имел убедительной силы для расколоучителей. А некоторые из православных книжников (например, старцы Чудовского монастыря, у которых была греческая школа) усмотрели в ней несколько односторонних латинских толкований (особенно о зачатии Пресвятой Богородицы). Но высшее русское духовенство, заседавшее на соборе, с полным одобрением встретило эту помощь со стороны киевской учености в борьбе с возникавшим церковным расколом.

Главным же образом Московский духовный собор занялся допросами и судом над перечисленными выше расколоучителями; те, которые были сосланы, теперь большей частью доставлены в Москву для суда и увещания. Начали с епископа Вятского Александра, который показывал сочувствие противникам Никоновых исправлений и даже письменно выражал некоторые недоумения. Но когда на свои недоумения он получил разъяснения, то поспешил подать собору покаянный свиток и был прощен. Затем пресловутый протопоп Аввакум вызван был на собор из боровского Пафнутьева монастыря (куда его привезли из Мезени). Но тщетно отцы собора пытались убеждать протопопа, чтобы он раскаялся и отрекся от своих хульных писаний против исправленных книг и обрядов. Он, наоборот, резко спорил с ними и называл собор неправославным. Его приговорили лишить священства и анафематствовать. По его собственному рассказу, когда его в Успенском соборе торжественно расстригали и проклинали, он сам в это время проклинал своих противников; а царица Марья Ильинична на ту пору ходатайствовала за него перед царем и избавила его от казни. Аввакума снова заключили в монастырскую тюрьму, сначала на Угрешах, а потом опять в Пафнутьеве.