История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Наиболее видное место в их сношениях принадлежало нежинскому протопопу Симеону Адамовичу, который сумел сделаться главным советником гетмана Самойловича и угодить московскому правительству своими сообщениями обо всем, что происходило важного в Малороссии. Благодаря просьбам Адамовича из Москвы в августе 1674 года отпустили к гетману его сыновей, проживавших там в качестве заложников, ибо убедились в его верности и преданности. Но именно вслед за тем Самойлович стал обнаруживать неприязнь к своему главному советнику. Во-первых, гетман, столь ревнивый к своей власти, уже тяготился слишком явным влиянием Адамовича на дела; во-вторых, он недружелюбно смотрел на стремление духовенства к увеличению своих маетностей на счет войсковых имуществ; в-третьих, Адамович, доставлявший в Москву всякие известия, не умолчал о слишком медленных и нерешительных действиях Самойловича и Ромодановского против Дорошенка летом 1674 года, и об их поспешном отступлении от Чигирина при первых вестях о движении татар на помощь осажденным; хотя в начале осады Ромодановский писал в Москву, что без государева указу не отступит даже и в том случае, если к городу придет сам турецкий султан. Ромодановский и Самойлович сочинили на Адамовича донос в измене, именно в тайных сношениях с турецким султаном, – столь обычное в то время обвинение. В этом обвинении принял участие и сам архиепископ Черниговский Лазарь Баранович, недовольный потерей своего политического значения, которое перешло к Адамовичу.

В начале 1675 года Баранович поручил нежинскому протопопу отвезти в Москву отпечатанный в Киеве второй сборник своих проповедей, озаглавленный «Трубы словес проповедных» и посвященный Алексею Михайловичу. Протопоп должен был поднести роскошно переплетенные экземпляры царю, царице, царевичам и царевнам. (Первый сборник, названный «Меч духовный», в 1666 году был лично поднесен Барановичем.) Но суть поручения заключалась в том, что Адамович повез более 350 экземпляров сего сборника и должен был через А.С. Матвеева подать его царскому величеству челобитье, чтобы все эти экземпляры были взяты в казну, а деньги за них уплачены по цене, назначенной самим государем. Архиепископ рассчитывал, что купленные у него книги правительство потом разошлет по монастырям и церквам, с которых и взыщет уплаченные ему деньги, как это бывало прежде. Но царь на сей раз не пожелал никого приневоливать к покупке, а велел продавать книги вольною ценой. Эта вольная продажа в течение двух месяцев дала в результате только один проданный десяток «Труб».

Адамович вновь начал бить челом о принятии книг в казну. В то время политические обстоятельства усложнились, особенно вследствие требования поляков возвратить им Киев; в Малороссийском приказе сочли нужным приголубить Барановича, и его «Трубы» были взяты в казну по 2 рубля с полтиной; а ему выдана значительная сумма (около 10 000 рублей по современной нам цене денег). Книги после того розданы гостинодворским мещанам для продажи; но она пошла очень туго. Таким образом, Адамович успешно исполнил поручение как Барановича, так и некоторых других лиц, имевших дело в Москве, и благополучно воротился на Украйну. Вопреки расчету доносчиков, московское правительство не поверило слишком неискусно составленному ими доносу, не задержало протопопа в столице и продолжало оказывать ему доверие. Это обстоятельство еще более вооружило против него гетмана и архиепископа. Вскоре после кончины Алексея Михайловича им удалось-таки погубить Адамовича, обвинив его в тайных сношениях с Дорошенком и в подстрекательстве сего последнего против Москвы. Протопоп был осужден и сослан в Сибирь.

По смерти митрополита Тукальского (в июле 1675 г.) явились несколько претендентов на занятие Киевской митрополичьей кафедры. Таковы: печерский архимандрит Иннокентий Гизель; отпущенный из Москвы, но задержанный в Киеве и проживавший в Софийском монастыре известный митрополит Газский Паисий Лигарид; потом львовский епископ Иосиф Шумлянский и Антоний Винницкий, еще от Яна Казимира имевший привилей на Киевскую кафедру. Но никому из сих претендентов не удалось получить согласие московского правительства, и Лазарь Баранович продолжал носить звание местоблюстителя Киевской митрополии. Вообще политическая роль малороссийских духовных лиц в это время видимо ослабела, благодаря в особенности ревниво относившемуся к гетманской власти Самойловичу. Но их культурное значение в Московском государстве, благодаря деятельному участию в заведении училищ и в образовании московского духовенства, напротив, еще более усилилось³⁴.

IX Восточная Сибирь. Ратное дело. дИпломатия