Le roi est mort, vive le roi![3]
Это французское изречение приложимо ко всем монархиям с наследственным престолом. Такое государство не должно ни минуты оставаться без верховной власти. То же было и на Руси, а иначе безгосударное время грозило обратиться в смутное время. Обыкновенно наследник престола был известен заранее, и по кончине государя духовенство тотчас приводило к присяге его сына и преемника ближних и придворных людей, а затем и все население. Но Федор II скончался бездетным, не объявив своего наследника. По праву старшинства престол должен был перейти к следующему за ним единоутробному брату, шестнадцатилетнему Ивану; но он уже был известен своей болезненностью и умственной неспособностью. А рядом с ним стоял цветущий здоровьем и подававший большие надежды младший брат, десятилетний Петр, рожденный другой матерью. Естественно, двор разделился на две стороны или партии: Милославских и Нарышкиных. Эти партии сложились и определились еще прежде ввиду близкой кончины Федора. Сторона Нарышкиных при дворе была многочисленнее и сильнее; в ее рядах стояли самые знатные семьи, каковы: князья Черкасские, большая часть Голицыных, Долгорукие, Ромодановские, Шереметевы, Трубецкие, Стрешневы, Лыковы, Троекуровы и прочие. К ней примыкал патриарх Иоаким с высшим духовенством. Милославских поддерживали их родственники и свойственники, а из бояр-князей на сей стороне выдвигались только В.В. Голицын и И.А. Хованский. Душой этой партии явились два лица: искусившийся в придворных интригах Иван Михайлович Милославский и умная, энергичная царевна Софья.Когда большой соборный колокол возвестил о кончине Федора и Кремль стал наполняться народом, высшее духовенство или Освященный собор и Боярская дума собрались в Передней палате, под председательством патриарха, чтобы решить вопрос о том, кого из двух царевичей посадить на престол. Собственно, этот вопрос был уже заранее решен в пользу младшего из них. Но партия Нарышкиных ожидала всякого зла от своих предприимчивых противников, и многие члены этой партии, отправляясь во дворец, на всякий случай надели броню под верхнее платье. На поставленный патриархом вопрос о новом государе собрание предложило спросить о том всех чинов Московского государства. Патриарх с синклитом вышел на крыльцо, велел созвать в церкви Спаса стольников, жильцов, дворян, детей боярских, торговых людей и обратился к ним с тем же вопросом. Очевидно, и в этой среде уже была подготовка. Послышались немногие голоса в пользу Ивана Алексеевича, но их заглушили многочисленные крики: «Быть государем царевичу Петру Алексеевичу!» Патриарх тут же спросил бояр, и они подтвердили народное избрание. Тогда он немедля благословил на царство Петра и заставил в своем присутствии учинить присягу думных людей и придворные чины; затем происходила присяга столичного населения и распространилась по областям.