История России. Киевский период. Начало IX — конец XII века

Относительно крещения Руси в эту эпоху имеем разные свидетельства: a. Fotius — ЕпсусШа eoistola ad archiépiscopales per Orientem obtinentes (cm. Baronii Annales Eccl XIV., Comment. Acad Scient. Petrop. VI. и Шлецера II. 40). b. Ordo dispositus per imp. Leonem Sapien-tem (Codini de Officiis), c Constantinus Porphirogenbitus — De vita Basilii (Ed. Bon. Theophanes continuatus). d. Cedrenus. e. Zonaras. f. Glycas. g. Anonymus Bandurii (Imper Orient Animadversiones in librum Const. Porphyr. II. 112–116). h. Русская летопись по Никонову списку. Свод разных свидетельств см. в особенности у архим. Макария в «Истории христанства в России до Владимира», с. 261-го издания и далее, и у Куника — Die Berufung der Schwedishen Rodsen. II. 355 и далее. Пр. Голубинского «История русской церкви». Т. I. 2-е изд. М., 1901. Наиболее достоверным источником в данном случае мы считаем современное послание Фотия. Затем имеет значение свидетельство императора Льва Философа, который в своем Порядке митрополий, подчиненных константинопольскому патриарху, на 61-м месте ставит Русь (P/ooiot), рядом с Аланией (см. Ю. А. Кулаковского о начале христианства у алан. Зап. Одес. общ. XX. 1897). Свидетельство Константина Багрянородного уже имеет легендарную примесь. Он рассказывает о чуде с Евангелием: присланный греками архиепископ по требованию неверной Руси положил в огонь Евангелие, которое осталось невредимо, и тогда только Русь уверовала. Кедрень, Зонара и Глика вкратце передают известие, заимствованное у Константина. То же известие с прибавлением новых легенд является в позднейшей передаче у Анонима Бандури. Вот его содержание: русское посольство посещает Рим и, возвратясь, предлагает своему князю принять католическую религию. Но бояре советуют ему послать еще в Константинополь, чтобы посмотреть греческое блогослужение. Князь отправляет туда тех же четырех мужей. Они поражены красотой Святой Софии и патриаршим служением и по возвращении в отечество отдают предпочтение греческой вере перед римскою, князь обращается к императору Василию Македонянину с просьбой прислать епископа для крещения народа и наставления в вере. Император посылает епископа с двумя товарищами, Кириллом и Афанасием. Они начинают учить народ и устрояют для него славянскую азбуку. Затем следует чудо с Евангелием, положенным в огонь. Эти легенды встречаются и в русских летописях, но раздельно: посольство для испытания веры отнесено к Владимиру; а чудо с Евангелием, занесенное в Никонов свод, связано с крещением Руси, нападавшей на Царьград в 860 году. С этим первым крещением Руси некоторые ученые связывали чудесные события, заключающиеся в жизнеописаниях двух греческих епископов, Георгия Амастрийского и Стефана Сурожского. (См. о том Куника Die Berufung.) Но потом исследованиями о сих житиях проф. Васильевского эти события приурочены к первой половине IX века. См. также диссертацию А. А. Васильева «Византия и арабы» (СПб., 1902). Он касается первого крещения Руси, причем полемизует с проф. Голубинским.

Соображения о начале русского христианства в Крыму и на Тамани, о происхождении славянской кирилло-мефодиевской письменности и вообще об отношении русской начальной истории к болгарской см. в моих исследованиях: «О славянском происхождении дунайских болгар» и «Болгаре и Русь на Азовском поморье» («Разыскания о начале Руси»).

² Constantin! Porphirogeniti de administrando imperio. chap. IX. Константин приводит две параллели в названии порогов: русские и славянские. К первым он относит Ульборси, Айфар, Варуфорос, Леанти и Струвун, ко вторым — Островунипраг, Неясыть, Вульнипраг, Веручи и Напрези. Кроме того, два порога имеют общее название, то есть без параллели: Есупи и Геландри. Долгое время историки и филологи пытались объяснять русские названия из скандинавских языков. (Напр., см. о Днепровских порогах в «Исследованиях» Лерберга.) Но в настоящее время, когда мы убедились, что около тех же мест обитали племена болгарские, нам сделалось понятным происхождение двух параллелей: первая, или древнейшая, принадлежит собственно руси, а вторая — болгарам-угличам. (См. «Еще о норманизме» и другие мои статьи по варяжскому и болгарскому вопросу в «Разысканиях о начале Руси».) Около Днепровских порогов были находимы золотые византийские монеты, которые восходят до VI века включительно («О древностях Южн. России» гр. Уварова); что ясно свидетельствует о давних сношениях днепровской руси с греками и указывает на ту древность, к которой могут быть отнесены русские названия порогов.

Относительно плавания руси из Киева в Тавриду и на Тамань см. статью проф. Бруна «Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море» (Зап. Од. об. T. V).