История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Взгляды Золотоносова эхом отозвались в публикациях российских националистов, которые обсуждали возможность считать «Ночной дозор» «фильмом для патриотов». Ультранационалистская газета «День» под заголовком «Дозор нации» опубликовала текст, рассматривавший «расистский смысл» «Ночного дозора». В заключение статьи указывалось, что разделение «света» и «тьмы» на биологически определенные категории фактически можно интерпретировать как расшифровку заявления Бекмамбетова о том, что «кино может быть катализатором политических процессов»707.

Если фильм оказался столь политически заряженным, что спровоцировал дебаты об антисемитизме и расизме в современной России, то в глазах некоторых критиков он стал смертельным ударом для самой нации. Вадим Нестеров в статье, озаглавленной «Упыри погубят русских», иронически замечает, что казахи приняли в свои объятья Бекмамбетова и Лукьяненко как двоих их «Стивенов» (намекая на Спилберга и Кинга), что делает притязания «Ночного дозора» на русскость смехотворными.

В заключение он пишет, что и фильм, и его обсуждение насчет якобы триумфа российского кино являются «пустыми» и «бедными», потому что фильм в итоге получился абсолютно голливудским и нерусским. А по поводу тенденции к обсуждению его националистских коннотаций автор пишет, что «российское кино [как и сама Россия] любит себя до смерти»708.

Если любовь к себе и не привела к фатальной дезинтеграции русской нации, то на страницах некоторых других изданий популярность фильма вызвала рассуждения о русской душе. «Искусство кино» опубликовало интервью с российским психиатром Борисом Положим, обратившись к нему с просьбой объяснить феномен массового успеха «Ночного дозора». Положий согласился с «апологетами» фильма, считающими, что «наконец у нас появился свой блокбастер, который ни в чем не уступает Голливуду». Однако он решительно заявил, что «как специалист по психическим заболеваниям я рискну сказать, что такие фильмы ничего хорошего для душевного здоровья нации не несут». Положий особенно обеспокоен тем, что «Жестокость и натурализм, присутствующие в „Дозоре“, ничем не оправданы», и это оказывает особое воздействие на детей и подростков, основную аудиторию фильма:

Уже выросло целое поколение, которое воспитывалось не на сказках и фольклоре, а на киборгах. Потом мы удивляемся, почему для этого поколения обесценена человеческая жизнь709.

Положий уверен в том, что причина глубокого воздействия фильма в том, что «подобные игры» «разжигают те чувства и эмоции, которые еще в полной мере не контролируются корой мозга». Более того, по его мнению, фанаты фильма перенесут его идеи «света» и «тьмы» на социальные группы: «Кто-то будет „светлым“. Притом что они сами дали себе право называться „светлыми“. А „темными“ назначат других – кавказцев, евреев, чернокожих и т. п.». То есть как создающий или пересоздающий мифологию «Ночной дозор» потенциально может использоваться для поиска монстров в среде всех россиян. Эта мифология не предоставляет выбора – просто потому, что выбирать не из чего. Все одинаково: «светлые» и «темные» – одни и те же, но при этом они противостоят друг другу. Есть набор выхолощенных аттракционов. Это матрица, которую можно наложить на самые примитивные потребности710.

Положий поставил диагноз нового российского заболевания, связывающего популярные фильмы с болезнью самого общества; это «слабость души».

В 2006 году российские интеллектуалы и культурологи, подстегнутые продолжающейся популярностью «Ночного дозора» и его сиквела «Дневной дозор», попытались определить симптомы этой болезни. В сборнике статей «Дозор как симптом» широкий круг авторов дискутировал на темы значений фильма и его политических коннотаций. Фильм разрушил определенные границы; то же произошло с этой публикацией. Как отметил Владимир Козлов, такие книги в России редкость, и не в последнюю очередь потому, что «серьезные» авторы игнорируют фильмы вроде «Дозора», считая их феноменами коммерческой массовой культуры, не заслуживающей серьезного анализа711. Однако два редактора этого издания считают, что такие фильмы являются важной частью «интеллектуальной жизни России» и должны быть проанализированы и поняты интеллектуалами712.