История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Таким радикальным пересмотром военного нарратива стал «Штрафбат» Николая Досталя. Досталь решился поставить этот сериал отчасти потому, что его отец воевал и был схвачен немцами, но «чудом не попал из немецких рук в советские, хотя факт его плена негативно сказался на его послевоенной жизни»373. Основанный на личном опыте и на сценарии Эдуарда Володарского, «Штрафбат» рассказывает о судьбе Василия Степановича Твердохлебова (его играет Алексей Серебряков), офицера Красной армии, захваченного немцами. В начале фильма показано, как во время кормежки нацисты обращаются с Твердохлебовым и другими солдатами Красной армии как со свиньями. Каждому из них дается шанс вступить в Русскую освободительную армию Власова – наиболее известное в массовой культуре вооруженное формирование, созданное в Германии для объединения изменивших присяге советских бойцов.

Когда Твердохлебов и горстка солдат отказываются от этого «шанса», их приговаривают к смерти, причем в расстрельную бригаду входят русские, этим шансом решившие воспользоваться. Василий чудом выживает и выбирается из могилы. Он присоединяется к Красной армии, и его арестовывают. Его допрашивают сотрудники НКВД, подозревают в шпионаже и диверсии, избивают и отправляют в ГУЛАГ. Тем временем война продолжается, и Советской армии требуется все больше солдат. Сталин выпускает приказ за номером 227, согласно которому предусматривается создание штрафных батальонов. Тогда Твердохлебову предоставляется другой «выбор», на этот раз – «реабилитироваться», что он и делает. В сериале зрителям напоминают, что, как пишет Александр Прохоров, этот приказ действовал как способ перенаправить узников лагерей в мясорубку войны374. В следующей сцене мы видим Твердохлебова командиром отряда, сформированного в основном из уголовников и немногочисленных политических заключенных, которые тоже воспользовались случаем «искупить вину кровью». В течение первых 25 минут первой серии взрывается целая обойма табуированных тем: ГУЛАГ, пытки, коллаборационизм, замалчиваемая изнанка пропитанного страхом сталинского общества, непатриотичные настроения и одинаковые страдания от нацистов и Советов простых людей вроде Твердохлебова.

Твердохлебов призывает подчиненных забыть о прошлом и сражаться за Родину, напоминая также о том, что скрывается за исполнением патриотического долга: тот, кто его не исполнит, будет расстрелян. Все это прекрасно понимают. Позднее один из штрафников скажет: «Вот тебе и советская власть».

Во второй серии разношерстная команда Твердохлебова получает приказ атаковать немецкие позиции – взять высоту 114, прорываясь по заминированному полю. Стратегического значения эти действия не имеют; атака нужна только для того, чтобы по количеству погибших штабное начальство могло составить план будущих действий. Многие штрафники открыто обсуждают смысл полученных приказов и то, почему они вообще обязаны воевать за советскую власть. Для Твердохлебова это бой не за Сталина, а за родную землю, за Родину-мать. Со словами «За Родину!» он и идет в бой, не добавляя при этом «За Сталина!». Когда несколько штрафников решают отступить, их встречают автоматные очереди заградотрядов, введенных согласно сталинскому приказу № 227. За линией фронта генерал Красной армии и штабные офицеры, отдающие приказы, которые заведомо обрекают людей на гибель по приказу товарища Сталина, называет их врагами народа и сволочами.

В дальнейшем мы увидим, как законы насилия изувечили штрафную братву. Они насмерть дерутся за игрой в карты и воруют еду у «красноперых» из заградотрядов. А командование приказывает им провести разведку боем на гиблом месте. Батальон Твердохлебова вновь выполняет приказ ценой огромных потерь, а сам приказ оказывается бессмысленным – им приказано отступить на прежние позиции.

Володарский и Досталь проходят через все новые и новые табуированные при советской власти темы, связанные со сталинизмом и войной. Здесь и антисемитизм среди офицерства Красной армии, который испытал на себе штрафник Савелий Цукерман; и политические чистки, в которых пострадал другой штрафник, обвиненный в троцкизме; от штрафника Глымова, который сам себя называет «кулак и вор», мы слышим о разрушительной сталинской политике коллективизации; видим отчаянные бедствия советских граждан, пострадавших во время оккупации, а теперь попавших в руки безжалостных «освободителей» (в одном из эпизодов штрафник изнасиловал девочку, после чего она, не вынеся позора, повесилась). Мы становимся свидетелями показанного флешбэком разговора Твердохлебова с другом: они обсуждают, все ли арестованные в 1930‐х годах действительно были врагами народа. Неужели это и маршал Тухачевский, расстрелянный в 1937‐м как шпион? Слышит зритель и голос власовца, называющего свою службу у нацистов патриотической.

«Штрафбат» – это, по слову Аннинского, взрыв, который показывает незажившие раны и не выговоренные тайны, чтобы наконец покончить с ними.