История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Собрав разноголосицу мнений, журнал «Сеанс» опубликовал блок материалов под названием «„Остров“ против „Острова“». Вероника Хлебникова написала положительную рецензию, а Станислав Зеленский – отрицательную. С положительной точкой зрения соглашались по разным причинам. Алексей назвал «Остров» «самым философским в современном российском кино», а Полина написала, что хоть она и атеистка, но фильм заставил ее думать о Боге и о грехе. Вера ответила:

Слава Богу, я не атеистка: я была грешницей, но не конченой. Искреннее покаяние дает возможность жить другой жизнью, как это и произошло с героем фильма520.

Популярность «Острова» распространилась и на телеэкраны. Когда его впервые показали, в своем временном слоте он собрал 48 процентов зрителей.

Фильм и его рецепция заставили обратить внимание на связь между памятью и религией. В своей «Исповеди» Августин поместил одно из первых в истории размышлений о памяти и истории. В книге X он говорит о «бесчисленных дворцах памяти», «где находятся сокровищницы, куда свезены бесчисленные образы всего, что было воспринято». «Находясь там, я требую показать мне то, что я хочу; одно появляется тотчас же, другое приходится искать дольше, словно откапывая из каких-то тайников», и приходит к выводу, что «память и есть душа, ум»521. Именно эти сокровищницы памяти делают нас людьми. Прорываясь к глубинам памяти, признавая прошлые грехи, мы становимся лучше.

Размышления Августина помогают глубже проникнуть в значимость «Острова». Согласно отцу Владимиру Вигилянскому, «Остров» более всего значим благодаря художественным и метафизическим исканиям.

Фильм исторически неточен. Описанный в нем монастырь не существовал, а если бы он и был, Советское правительство не позволило ему так независимо действовать. Но он правдив. Это хороший фильм о религиозном человеке, о человеке веры, который ищет ответы на жизненные вопросы. Фильм Лунгина – это художественная реальность, показывающая реальную жизнь и реальные проблемы. Следовательно, он вписывается в русскую художественную традицию, включающую таких писателей, как Толстой и Достоевский.

Иначе говоря, отец Анатолий прорвался к хранилищам памяти и открыл Господу свой грех. На вопрос о том, почему действие фильма отнесено в советскую эпоху, отец Владимир ответил, что хотя «Остров» показывает персонажей, которые жили в прошлом, многие из них могли бы жить и теперь. Фильм служит источником покаяния за грехи, совершенные в прошлом. И может помочь людям, критически относящимся к церкви, увидеть метафизическую сторону наших взглядов на веру и грех. В фильме показана думающая, рефлектирующая часть русского характера, существовавшая и в Советском Союзе. Многие нуждаются в том, чтобы им об этом напомнили. Советское государство, продолжает отец Владимир, пыталось уничтожить способность человека углубиться в хранилища своей памяти, размышлять о грехе и покаянии. Фильм Лунгина соединяет прошлое и настоящее, заставляя людей думать о вопросах, который поднимал Августин несколько веков назад. «Героическая эпоха» Брежнева таила в себе источник обновления в России настоящего, но не на основе советских идеалов. И там можно найти следы русской духовности522.

Фильм Лунгина стал проводником памяти – средством рефлексии более далекого времени, чем брежневское, а также формой размышления над греховностью и покаянием. Вигилянский подчеркнул «необходимость таких фильмов»:

Павел Лунгин рассказал мне о показе в Сибири, на котором он присутствовал. В зале были и молодые, и старые. Все были заворожены. Молодые люди купили свою кока-колу, свой попкорн, свое пиво, но остались после фильма, чтобы задавать вопросы. Похоже, что они смотрят очень плохие американские и очень плохие российские фильмы, слишком много массовой культуры523.

Может быть, поэтому Алексей II благословил «Остров» – этот хороший блокбастер был направлен на то, чтобы побороть плохие блокбастеры. Возможно, прав был Дмитрий Быков, написавший в журнале «Искусство кино», что и сам фильм – это чудо524.