История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«В практическом отношении я могу сказать, что с Божьей помощью и поддержкой я никогда не переходил верхнего и нижнего пределов (потворства своим прихотям и самоотрицания), которые я положил для себя. Ни одно мое деяние не свидетельствовало ни о чем, кроме философского образа жизни. Я общался с властителем не как военный или чиновник, но как врач и друг, служа ему в дни недомоганий и улучшая его телесное здоровье как советчик и товарищ. Моей единственной целью, да поможет мне Аллах, было его благополучие и благополучие его подданных. Никто никогда не видел меня жадно преследующим цели личного обогащения, швыряющим деньги на ветер, вступающим в спор ради спора, сварливым или несправедливым. Всем известно, что я представляю собой как раз обратное сказанному – до такой степени, что часто пренебрегаю собственными правами.

Те, кто провел со мной много времени, знают, что в еде, питье и развлечениях я не склонен к излишествам. То же самое верно в других отношениях, как могут подтвердить знающие меня – в отношении к одежде, верховым животным, слугам и служанкам. Но те, кто провел со мной много времени и знают меня лично, знают и то, что мои любовь к знанию и преданность науке не имеет пределов – настолько, что я никогда не пропускал непрочтенной мною книги или незнакомого мне человека без того, чтобы не бросить все, чем я занимался, даже к серьезному ущербу для себя, и не углубиться в эту книгу или не почерпнуть в достаточной мере из рассуждений того человека. Мое усердие и преданность науке достигали таких крайностей, что в единый год я написал более двадцати тысяч страниц…

Я продолжал работу над своим большим трактатом пятнадцать лет, днем и ночью, пока мои глаза не начали сдавать и мускулы моей руки не ослабели, так что теперь я не могу ни читать, ни писать. Но даже в этом случае я не отказался от чтения и письма в той мере, в которой могу себе это позволить, поскольку я постоянно нанимаю людей, которые читают и пишут для меня[213]».

При ал-Муктадире в Багдаде было несколько больших больниц, и больничным делом руководил врач-немусульманин Синан бин Сабит. Как утверждает А. Мец, благодаря его влиянию, в 918 году в Багдаде были одновременно открыты еще две больших больницы-госпиталя:

«один – самим халифом у «Сирийских ворот», а другой – на средства матери халифа на самой дорогой строительной площадке восточной стороны города – близ рынка св Иоанна на берегу Тигра[214]».

Багдад имел также большой дом для умалишенных, расположенный весьма далеко от города в пределах старого монастыря Иезекииля.

Помимо врачей и других ученых-практиков, Багдад славился тем, что здесь жили собиратели хадисов Мухаммад бин Исхак и ибн Хишам, а также двое из основателей четырех главных юридических школ ислама.