История русского народа и российского государства. С древнейших времен до начала ХХ века. Том I

Осенью 1611 – весной 1612 года Второе Ополчение формировалось в Нижнем Новгороде, собирало деньги и ратных людей (всего около десяти тысяч человек, в то время как в Первом было до ста тысяч). В это время оно признавало верховную власть Первого Ополчения, его Земского Собора и приказов. Однако ситуация резко изменилась, когда 2 марта 1612 года казаки Первого Ополчения присягнули Лжедмитрию III (вера в народного «царя Дмитрия» была ещё сильна).

Эта присяга вызвала и раскол среди участников Первого Ополчения (Иван Заруцкий бежал с тремя тысячами казаков в Коломну, к Марине Мнишек и её сыну, а Дмитрий Трубецкой организовал «разоблачение» нового самозванца, который вскоре его усилиями был низложен и казнён), и отказ Второго Ополчения повиноваться Первому. Начинаются военные столкновения между отрядами и приверженцами двух армий.

Существенно всё ещё уступая в численности, Второе Ополчение было лучше снаряжено и более монолитно и политически однородно. В марте 1612 года оно захватывает Ярославль (изгоняя оттуда казацкие отряды), где также был организован свой небольшой Земский Собор (на который прибыли представители с наказами от различных городов и сословий Московии), чеканка монет, приказы. В это время происходят ожесточённые столкновения между отрядами Первого и Второго Ополчений за контроль над Поволжьем. Вожди Второго Ополчения последовательно сохраняли верность шведскому королевичу Карлу-Филиппу, не признавая псковского самозванца (в котором видели ставленника народных масс) и уничтожая «воровские» отряды казаков. Они не спешили вступить в борьбу с поляками (переложив это дело на Первое Ополчение), видя свою главную миссию в борьбе с народными низами и в поддержке шведского принца. «И мы того приговору держимся» (то есть приговора об избрании Карла-Филиппа русским царём) писали вожди Второго Ополчения в июле 1612 года в послании в Новгород. Главным своим врагом Минин и Пожарский, по-прежнему, считали не «литовских людей», а «воров» (то есть восставшее против самодержавия и крепостничества население Московского государства).

Узнав о приближении к Москве литовского гетмана Ходкевича с войском и обозом, Пожарский в августе 1612 года наконец повёл свою небольшую рать к осаждённой столице. Под Москвой наступило временное (и очень условное) примирение Первого и Второго Ополчений, хотя Пожарский категорически отказался от соединения ратей и совместных действий с Трубецким, а голодные казаки с понятной ненавистью смотрели на сытых и хорошо экипированных дворян Пожарского.

В битве 22–24 августа небольшой отряд Ходкевича, подошедший к Москве, был отброшен от неё вновь. Как отмечает современный историк В. Волков: «Решающую роль в битве сыграл неожиданный для поляков, надеявшихся на противостояние двух земских ополчений, удар «нагих и гладных» казаков Трубецкого, отбросивших наёмные отряды Ходкевича от стен Кремля и Китай-Города». В октябре 1612 года Первое и Второе Ополчение, наконец, примирились. Воссоздавался общий Земский Собор, приказная система, коалиционное дворянское правительство во главе с князьями Трубецким и Пожарским. Неудача второй подряд попытки прорыва Ходкевича предопределила падение Кремля. 22 октября казаки Трубецкого штурмом взяли Китай-город, захватив в плен сидевших в нём в осаде с поляками бояр: князя Фёдора Мстиславского, юного Михаила Романова с матерью и других. 26 октября (5 ноября по новому стилю – в честь этого события 4 ноября теперь отмечается День Народного Единства) капитулировал, дойдя до крайней степени истощения, польский гарнизон в Кремле.

Отныне «партия порядка» была консолидирована и могла теперь переходить к избранию нового царя.

5.2.6 Избрание на трон Михаила Романова. Окончание и итоги Смуты (1613–1618)

По констатации историка В. Волкова: «Во внешней политике новое земское временное правительство продолжало ориентироваться на Швецию, связывая с кандидатурой шведского принца решение династического вопроса». Руководителя ополчения звали шведского юного принца Карла-Филиппа (младшего брата нового короля Густава-Адольфа) в Москву, чтобы поскорее избрать его государем на Земском Соборе. Ведь, по замечанию В. Волкова, «с 1584 г. все русские цари (за исключением первого из самозванцев – Лжедмитрия I), в том числе и сын Ивана Грозного Фёдор Иванович… избирались на московский престол не иначе как Земским собором – волей «всей земли»». Князья Пожарский и Трубецкой были убеждены в том, что избрание шведского принца даст Москве опору и защиту в лице могучей Швеции в борьбе против Польско-Литовского государства (заклятого врага шведов), возможно, вернёт Москве отделившийся Новгород и даст стране бесспорно легитимного государя, тогда как избрание царём кого-то из московских бояр приведёт лишь, к продолжению внутренней Смуты (опыт Годуновых и Шуйских об этом ярко свидетельствовал).