История русской бюрократии

На Западе российской коррупцией возмущались задолго до дефолта. В 1996‒1997 годах против неё вели кампанию западные СМИ; отреагировал американский конгресс. Даже МВФ и Всемирный Банк, никогда не гнушавшиеся подкупать политиков, провели независимый аудит. И обнаружили (в 1998) гигантскую систему разворовывания российскими чиновниками международной финансовой помощи. Российские же чиновники, включая тех, кто по должности отвечал за борьбу с коррупцией, помалкивали, ограничивались разовой ловлей мелких «низовых» взяточников. Вот и украденным стабилизационным кредитом 1998 года никто не стал бы заниматься, если бы на том не настаивал тогдашний премьер-министр Е. М. Примаков.

Впрочем, и Евгений Максимович ничего серьёзного против коррупции сделать не смог, только и успел дать санкцию на арест двух олигархов, Березовского и Смоленского, всё равно недоступных для российского правосудия, поскольку оба пребывали за границей. Но для «элиты» и этого оказалось достаточным: против такого «вредного» руководителя развернули в СМИ кампанию лжи и очернения, намекая, что Примаков готовит новый «1937 год».

Видимо, Ельцин не сразу сообразил, в чём тут опасность. Лишь когда была затеяна целая серия разоблачительных публикаций вокруг «Семьи» (заграничные счета А. Волошина, дача дочери президента и т. д.), Ельцин понял, что официальное расследование хотя бы одной аферы неминуемо вытянет всю цепочку, и отправил правительство Примакова в отставку. Тем более, происходило это накануне слушаний по импичменту, и надо было заменить премьер-министра.

В обществе отставку Примакова восприняли очень плохо. Многие уже воспринимали его как реального кандидата на пост президента взамен Ельцина. Вокруг него объединялись политические силы; наметился союз Примакова с бюрократами «второго эшелона», в частности с Лужковым и Шаймиевым. По сути, эта отставка на фоне создания Лужковым избирательного блока «Отечество» стала стартом новой избирательной кампании, с надеждой людей на изменения в стране.

В конечном итоге надежды не оправдались. Примаков не пошёл на конфронтацию с Ельциным. В отличие от «масс» он знал, с чем ему придётся столкнуться, и кого придётся брать в союзники. Ведь система потому и система, что сама подбирает себе кадры. Тех, кто ей подходит — поддерживает, а кто не подходит — изгоняет тем или иным способом. А как это выглядит со стороны «масс», благообразно или ужасно, вопрос десятый.

С уходом Примакова начавшееся было «умиротворение» внутри страны закончилось, и началось быстрое обострение. Прежде всего, в Чечне.

Прошло почти три года после подписания соглашения о мире, и Чечня их даром не теряла (в отличие от бюрократов Центра). Летом 1999-го стал реализоваться план боевиков о переносе войны на территорию соседнего Дагестана, с опорой на легенды, что когда-то Дагестан и Чечня составляли единое исламское государство, и пора бы его восстановить. На самом деле причина была экономической: выход к Каспийскому морю давал чеченцам возможность участия в нефтяных проектах по добыче и транспортировке нефти на Запад.

В августе 1999 года Госсовет Дагестана обратился к Москве с просьбой о срочной присылке воинских сил, чтобы противостоять отрядам боевиков. Ельцин велел премьер-министру Степашину лично выехать в Дагестан и принять неотложные меры. К сожалению, Степашин, как и большинство «выдвиженцев демократии», обладая более чем средними способностями, только создавал суету, а положение ухудшалось. Ельцин сместил его с поста премьер-министра и предложил Думе завизировать проект Указа о назначении вице-премьером В. В. Путина, что дало возможность через несколько дней (9 августа) назначить того премьером.

Путин сразу начал формировать правительство как кабинет войны. Управление войсками было передано Генеральному штабу. Началось материально-техническое оснащение войск, дислоцированных на Северном Кавказе. Дагестанские ополченцы получили оружие и выполняли боевые задачи наравне с военнослужащими. Такая позиция резко контрастировала с политикой предыдущего правительства, боявшегося решительных мер; она понравилась народу.

К 1 октября 1999 года боевики в основном покинули территорию Дагестана. На административных границах Чечни сконцентрировались российские войска.

Началась вторая чеченская война.

В разгар военных действий состоялись очередные выборы в Государственную думу, получившие у социологов особое название: «первые управляемые выборы в Думу». Коммунисты получили 24,4 % голосов, на втором месте оказался проправительственный блок «Единство» с 23,7 %, на третьем лужковское «Отечество — вся Россия» —12 %, далее следовали «Союз правых сил», набравший около 9 %, блок Жириновского с чуть больше 6 % голосов, и «Яблоко», тоже с 6 %.