равных по тону, строго объективному и одновременно укрупняющему
персонажей до мифических масштабов.
Другие произведения Аксакова не столь неподражаемы и не
столь завлекательны.
восьми до шестнадцати лет. Первая часть отличается теми же
достоинствами, что
Продолжение представляет скорее социальный интерес, как картина
провинциальной русской жизни в 1805 г. чем, как проявление
большого литературного темперамента. То же можно сказать и о
рассказывает о своих отношениях с актерами и драматургами 1810–
1830 гг. Они прелестны, иногда забавны, но портреты, написанные
Аксаковым, – визуальные впечатления, оставшиеся на
чувствительной сетчатке глаза, а не глубокое проникновение в души
людей. Это же можно сказать и о прелестном отрывке
стоят особо. Как правило, Аксаков не был исследователем
человеческой души. Он принимал людей какими они были, как часть
своего мира и придавал им скорее чувственную, чем психологиче -
скую реальность. Но уклончивый и неуловимый характер Гоголя
принес ему такое горькое разочарование и такое крушение иллюзий,
что он был вынужден сделать огромное усилие, чтобы понять, как
работает психика человека, где так странно перемешались гений и
низость. Усилие это было для него мучительным, но увенчалось
необыкновенным успехом, и аксаковские воспоминания и по сей день
являются основой нашего отношения к загадке Гоголя.
4. ГОНЧАРОВ
Достаточно было бы только объективности и беспристрастия
Аксакова, чтобы выделить его из всех русских романистов середины
девятнадцатого века. Все остальные были, или старались быть, или
казались романистами с тенденцией; произведения их, почти без
исключения, могут быть охарактеризованы как ставящие вопросы –
проблемные.
Самый большой успех в литературную весну 1846–1847 гг. выпал
на долю двух «проблемных» романов:
Дружинина,
но
величайшими
из
романистов-«проблемщиков» были, без сомнения, Тургенев и
Гончаров.
Иван Александрович Гончаров родился в 1812 г. в Симбирске.
Его семья, хотя официально числившаяся купеческой, фактически
была помещичьей, и Гончаров вырос в типичной провинциально
помещичьей обстановке. Он учился в Московском университете тогда
же, когда Лермонтов и Белинский, но ни с одним из них не сошелся.
Закончив университет, он поступил на службу в Петербурге. На
службе он оставался всю жизнь – сперва в министерстве финансов,
потом, когда в 1856 г. было решено либерализовать цензуру, в
должности цензора. Он не был женат, и жизнь его была небогата
событиями. Он любил свои удобства, свои привычки, и у него было
немало общего с героем его романа Обломовым. Единственными
событиями его жизни была его литературная деятельность и
путешествие на Дальний Восток. Первый его роман,
и, вслед за
реалистической школы. В 1849 г. за ним последовал
первый зародыш самого знаменитого его романа. В 1853 г. Гончаров
вскользь выразил пожелание отправиться на Дальний Восток на
военном корабле в качестве секретаря Японской миссии. Он был тут
же пойман на слове, и только когда было уже слишком поздно, понял,
что обязан отправляться, если не хочет, чтобы его засмеяли. Долгое
морское путешествие не пришлось ему по вкусу – по его мнению,
океан был слишком уж беспорядочен. Но он с жадностью поглощал
новые впечатления от всего, что видел, слышал и наблюдал, и вел
дневник. В это время разразилась война с Англией, и Гончарову
пришлось возвращаться в Петербург длинным и очень неудобным
путем через Охотск, Якутск и Иркутск. Он был счастлив, когда
вернулся в свою удобную петербургскую квартиру, где мог теперь,
когда все было позади, вспоминать свое героическое путешествие.
Его путевые заметки появились в 1856 г. под названием
за десять лет перед этим. Успех его был огромен, и автор сразу стал
национальным классиком. Почти одновременно с
начал работать над своим третьим романом –
работу над ним еще десять лет (всего он работал над ним около
двадцати). Роман появился в 1869 г. и имел значительно меньший
успех – частью из-за своих меньших достоинств, частью из-за
враждебного отношения радикалов, которые рассердились на
Гончарова за одного из героев, в котором увидели карикатуру на себя.
граничит с помешательством. Еще в начале работы над романом он
читал отрывки оттуда Тургеневу, и с этих пор y него появилась
навязчивая мысль, что Тургенев украл все содержавшиеся там идеи и
не только воспользовался ими в собственных произведениях, но